– Вот же… – бормотал он. – Три мужика, а раздеть некому…
Он принялся неумело стаскивать с Ирины шубу, наступая на ее полы. Ирина дергала плечом, крутила головой, когда мокрый воротник елозил по ее шее, но от усердия Пирогова не отказывалась.
Вешний тем временем скинул ботинки и в носках и куртке прошел в гостиную. Приблизившись к камину, в котором еще было достаточно малиновых углей, он присел перед решеткой и стал делать вид, что греет руки. Убедившись, что Ирина и Пирогов надолго застряли в прихожей, а Белкин не видит ничего, кроме бутылок на столе, он вынул из кармана куртки нечто завернутое в газетную бумагу и кинул сверток в самый жар. Бумага, несмотря на то что была влажной, тотчас ярко вспыхнула и стала распрямляться, корчиться, как от боли. В вытяжную трубу потянулся удушливый запах горящей пластмассы. Беспокоясь, чтобы все сгорело дотла, Вешний пошевелил вязкий комок кочергой. «Вот и все! – с удовлетворением подумал Вешний, закапывая конец кочерги в угли. – И никаких следов!»
Пирогов, производя много ненужных движений и создавая много шума, вошел в гостиную, на несколько шагов опередив Ирину. Он не был похож на самого себя. Лицо его источало волю и решительность, вечно опущенные плечи теперь были развернуты, а маленький рост неожиданно стал убедительным доказательством необыкновенной мобильности и спортивности.
Кресло, вполне уютно стоявшее в углу, Пирогов зачем-то вытащил на середину комнаты.
– Прошу! – сказал он Ирине. – Что будешь пить? Чай, кофе?
Он очень старался. Ирина, поблагодарив его кивком головы, села в кресло и поставила на колени саквояж. Вешний подкинул в камин дров. Глядя, как пламя начинает обволакивать чешуйчатую сосновую кору, он думал о том, что ловкость и хитрость, данные ему природой, помогут в любой ситуации выйти сухим из воды. Никто ведь не заметил, как он сжег в камине полиэтиленовый пакет. Пшик – и нет его!
– Однако уже одиннадцатый час, – сказал он. – Остался один час и сорок минут.
– Чепуха! – безапелляционно ответил Пирогов. – Достаточно одного Земцова.
– Кому достаточно? – уточнил Вешний.
Пирогов отпрянул от каминной решетки.
– Что за вопросы? Что за намеки? Если ты хочешь сказать что-нибудь умное, то говори прямо!
– Прямее некуда, – ответил Вешний. – Только ты не волнуйся так сильно, не надо, а то бородку подпалишь.
– Как я от вас устала! – призналась Ирина. – Помолчите немного! Вспомните, что мы все под прицелом, что жизнь каждого из нас висит на волоске!
Люда, раздеваясь в прихожей, прислушивалась к голосам. Она подошла к зеркалу и причесалась. «Поцелуй покойника, – подумала она про пятно на шее. – Как странно. Он уже окоченел на морозе, а его засос все еще пылает на моей шее. Может, мне еще неделю носить его… О чем они спорят? Пожалуй, Пирогов прав. Но он сам еще не знает, насколько он прав…»