Победа в северной Таврии еще на несколько месяцев отодвинула конец белого движения, но большевики, обладавшие практически неограниченными людскими ресурсами, быстро восполнили потери и стали готовить новое наступление.
Тем временем авиация Крыма все больше приходила в упадок. Хотя формально в ней числилось 35 самолетов, но от интенсивной боевой работы машины износились настолько, что в летном состоянии удавалось поддерживать не более половины. Отказы двигателей в полете стали обычным явлением, из-за чего пришлось резко сократить количество дальних разведок.
Ремонт постоянно ломавшейся техники затрудняла нехватка запчастей. Приходилось идти на всяческие ухищрения. Например, вместо отсутствующих винтов для 240-сильных двигателей Сиддли «Пума» на «Де Хэвилленды» ставили более крупные и тяжелые пропеллеры от 400-сильных моторов «Либерти», предварительно отпилив у них концы лопастей.
Но подходящая замена находилась далеко не всегда. В частности, так и не удалось ввести в строй несколько собранных в Симферопольском авиапарке истребителей «Спад». Во время пробных запусков двигателей у них полопались карданные валы (возможно, это была диверсия большевистского подполья). А для изготовления новых валов в Крыму не оказалось необходимого оборудования.
«Спады» предназначались для вновь создаваемого 6-го (истребительного) авиаотряда Русской армии. В конце концов отряд вооружили пятью «Ньюпорами», отремонтированными в качинской школе и одним «Кэмелом». Формирование отряда длилось два месяца, на фронт он попал только в конце октября и, вероятно, так и не успел принять участие в боях.
Вопреки утверждениям советских историков о бесперебойном снабжении Врангеля новейшей авиатехникой, за весь 1920-й год в Крым пришел из Константинополя лишь один пароход с аэропланами. Он привез два видавших виды «Де Хэвилленда» и пять невооруженных учебных «Авро-504К», присланных англичанами для Качинской летной школы. Несмотря на крайне ограниченные боевые возможности этих машин, из них сформировали и отправили на фронт 2-й авиаотряд Русской армии[35]. «Авро» использовались главным образом для ближней разведки, а основную тяжесть боев продолжали нести старые «Де Хэвилленды» и «Ариэйты», помнившие еще Первую мировую войну.
Прекращение загранпоставок побудило белогвардейцев к выпуску аэропланов своими силами. Инженер завода «Анатра» Дмитрий Федоров спроектировал и построил в мастерских симферопольского авиапарка весьма удачный двухместный разведчик ДФ-1 с мощным 280-сильным мотором «Майбах». Расчетная дальность полета составляла более 1000 км! Планировалось начать серийное производство машины, но по многим причинам (прежде всего, из-за нехватки двигателей) эти планы так и остались на бумаге. Кстати, известный автор В.Б. Шавров в своей книге «История конструкций самолетов в СССР» писал, что Федоров начал постройку аэроплана в ноябре 1920-го, то есть уже после эвакуации врангелевцев из Крыма. Но данные опроса перебежавшего в начале октября к большевикам авиационного фотографа Овцына свидетельствуют о том, что ДФ-1 был построен и готов к полетам задолго до этого.