На меня смотрела взволнованная миссис Эн.
– Джорджия! – позвала она, смахивая невидимую пылинку. – Боже, ну и ситуация! – Такой фальшиво-сочувственный тон прощается только очаровательным дурочкам, в жизни не знавшим ни забот, ни хлопот.
Я едва сдержалась, чтобы не вонзить зажим в ее гладкий розовый череп.
Салон уже вернулся к жизни: две девушки-ассистентки, хихикая, листали «Хэмптонс», Триш пересела в кресло маникюрши, прижимая к уху сотовый. Женщина, которую начала красить Фейт, как ни в чем не бывало заказала коктейль из морепродуктов и царственным жестом поманила меня к себе. Я частенько вижу ее в «Жан-Люке», хотя, как зовут, не знаю. Кажется, какая-то профессорша – вечно ходит в брюках-карго и кашемировых джемперах. Похоже, подтяжками не увлекается. Чем-то она похожа на мою маму – улыбка такая же славная и добрая.
– Надеюсь, вы знаете, какой состав использует мисс Хоником?
Я не знала, что ответить. Бедная, бедная Фейт, куда ее везут? Аккуратно накрашенная, с белоснежными волосами, она очнется в грязном коридоре городской больницы. У нее ведь ни мужа, ни детей…
Со мной такое никогда не случится, никогда!
– Джорджия! – нетерпеливо позвала миссис Эн.
Никогда, никогда, никогда!
Пришлось растянуть губы в улыбке:
– Да, миссис Эн?
– Не хочу торопить вас, милая, но в час у меня встреча…
Откуда берутся колористки
Где-то в середине рабочего дня, когда на банкетке терпеливо ждут несколько клиенток, когда одни знаменитости заваливают подарками, другие обрывают телефон, пытаясь записаться на следующий месяц, а третьи умоляют прилететь в Лос-Анджелес, наступает время остановиться и вспомнить, кто я такая. Закрываю глаза, делаю два глубоких вдоха, и все возвращается на круги своя: перед вами наивная, готовая верить каждому девчонка из крошечного городка Википими, что в Нью-Хэмпшире. Это и есть настоящая я.
Мне очень нравится наблюдать за прохожими, гадая, откуда каждый из них приехал. Ведь коренных ньюйоркцев раз-два и обчелся… Вот, например, щупловатый паренек в тертых джинсах и черной футболке-поло, явно купленной в бутике Хельмута Ланга за семьдесят пять долларов. Бьюсь об заклад, он из Мэриленда! А затянутая в черную кожу девушка с колечком в носу? Да у нее на лбу написано «Нью-Джерси», ну, или «Филадельфия». Папочка, наверное, какой-нибудь врач, а мамочка сидит дома и по сто раз на дню звонит, проверяя, что доченька жива и здорова. Как ни странно, большинство из моих догадок верны. Откуда такая проницательность? Оттого, что много лет слушаю чужие истории. Иногда посетительницы рассказывают то, что ни одному психотерапевту не доверили бы. Другого выхода нет – приходиться слушать…