— После искупления не надо, — сказал лайто.
— У долины не может быть проклятого владыки, — ответил Риллавен. — Искупление очистит её, а не меня.
— А если… — начала было дарко.
— Нет, — покачал головой Риллавен. — Ты сняла бы вину с того, кто обрёк тебя на потёмочную казнь?
— Но, владыка, — неверяще выговорил Фиаринг, — это ведь смерть!
— Не обязательно. Есть ещё и боль.
— Нет, — уверенно ответил Фиаринг. — Никогда. Такие, как Бродников, могут убить, но мучить не станут никогда.
— Не суди о неизвестном по фантазиям, — отрезал Риллавен.
Страж склонил голову.
— Кого вы берёте с собой, владыка? — спросил лайто.
В одиночку к повелительнице общины идти владыке неприлично, свита должна быть как минимум из четырёх долинников.
Риллавен кивнул первым попавшимся стражам. Те бросились к своим мотоциклам-внедорожникам.
Оседлал мотоцикл и Фиаринг, посмотрел на владыку.
— Ты отведёшь людей в долину, — ответил Риллавен.
— Я поеду с вами, владыка, — твёрдо сказал Фиаринг.
— Своих сопровождающих я выбрал. Остальные едут в Нитриен.
— Тьиарин, я еду с тобой, хочешь ты этого или нет.
Владыка внимательно посмотрел на стража. Взгляда тот не отвёл.
— Верно, — согласился Риллавен. — Теперь это и твой путь.
* * *
Феофания Талеос, уроженка греческой общины Талиарисы, повелительница единственной в английской части Британского острова вампирской долины, внезапному и позднему визиту правителя Нитриена не удивилась. Раз приехал — значит дело есть, пустяков ради за сто двадцать километров не ездят.
Вампирка оглядела себя в зеркале: не смялось ли платье из вишнёвого шёлка, узкое, длинное, с модным на Магичке воротником-стойкой. Большинству рыжеволосых красный не идёт, но Феофания могла носить только красные тона, в одежде любого другого цвета выглядела бледной и словно вылинявшей. Бедностью цветового выбора Феофания не огорчалась. В отличие от хелефайев, красный у вампиров цвет счастливый, а на языке символов означает силу и здоровье, верность и преданность — по ситуации.
Ещё пару секунд Феофания потратила, чтобы вытащить шпильки, закрученная в узел на затылке толстая рыжая коса придавала ей слишком официальный вид, а разговаривать придётся хоть и о делах, но с соседом. Пока не вмешиваются Соколы, правители Нитриена и Калианды отлично ладят. Так было до Феофании, так всё идёт и при ней.
У дверей в зал аудиенций повелительницу перехватил один из старейшин, темноволосый дарул двадцати семи лет на вид, одетый по деловой моде Срединницы. Сама Феофания выглядела на тридцать — расцвет женской красоты.
— Владыка Риллавен хочет говорить с вами о личных делах, — сообщил старейшина. — И надеется получить вашу помощь. Что с ним приключилось, я не разобрал, но дело серьёзное.