Интересно, стекла в этой машине пуленепробиваемые? Возможно. А как сделать стекло пуленепробиваемым, по-настоящему пуленепробиваемым? Неужели стрелок не может просто взять ружье побольше? И неужели в этой толпе суматошных, высокомерных ньюйоркцев, мрачных и хмурых, на самом деле где-то ходит особый человек? Черт бы его побрал! Мелмен сказал, он знает свое дело, он специально подготовлен.
«Мы сами обучали его, доктор Данциг, – это самое неприятное. Это исключительный специалист. Я покажу вам досье».
Нет уж, его досье Данцигу ни к чему.
Он снова взглянул на гильзу и вдруг понял, что, хотя он давал самолетам разрешение сбросить столько-то тонн бомб на столько-то квадратных миль очередного города в Северном Вьетнаме, прекрасно зная, какова будет последующая статистика, но никогда в жизни не держал в руке этот наименьший общий знаменатель государственного управления – пулю.
Он представил, как точно такая же пуля поражает его, прямо сейчас, через стекло, в голову. Ослепительная вспышка? Последнее удивление? Заволакивающая все чернота? Или свет вокруг него просто погаснет?
– Нам будет совсем некстати, если он доберется до вас, а уж вам самому это определенно не будет…
– Да-да, разумеется.
– Так вот, мне хотелось бы думать, что мы можем стать союзниками в этом деле.
Данциг ничего не ответил. Он мрачно смотрел перед собой.
– Для начала у нас имеются кое-какие предложения.
Бывший госсекретарь хранил молчание.
– Во-первых, ваше сотрудничество. То есть ваше молчание. Если хоть что-то просочится наружу и в дело вступит пресса – одному богу известно, какой цирк начнется тогда. Кроме того, это не пойдет на пользу вашей безопасности. В сущности, это может подвергнуть вас еще большему риску.
Данциг очень хорошо себе это представлял: по всей Америке устроят тотализатор, в особенности в традиционно либеральных районах, но и на юге и юго-западе тоже – там его также ненавидят. Люди будут делать ставки: когда курд доберется до Данцига? Об этом станут говорить в вечерних новостях.
– Да, – ответил он.
– Хорошо. Теперь, что самое важное, мы должны лишить его возможности подобраться к вам. Если вы будете вести себя тихо, мы сможем вас защитить. В противном случае это невозможно. Вам придется прекратить свою деятельность.
– Этим я зарабатываю себе на жизнь. Мой график расписан на месяцы вперед. На годы.
– Доктор Данциг, это…
– Да, я понимаю. Разумеется, я все отменю. У меня нет другого выхода. Но существуют определенные соглашения, которые… Черт, почему это непременно должно было произойти?
– Затем, разумеется, усильте охрану.