Она почувствовала, что сердце ее рвется на части. Не в силах больше терпеть эту боль, Рейн бросила взгляд на побелевшее лицо Эша и поняла, что у нее нет выбора. Она не могла усугубить его страдания и уйти сейчас.
Он привез ее домой рано утром, и с тех пор Рейн его больше не видела. Но она знала о его обязательствах перед Элис и детьми и понимала его. И от этого любила еще больше.
Дождь неожиданно усилился, и сквозь шум падающей с неба воды она слушала слова священника. Рейн подняла голову, и ее слезы смешались с каплями дождя. Люди и небо прощались с пилотом…
Лицо Эша было искажено от горя, когда он наконец отошел от могилы закадычного друга.
На нем был черный костюм, такой же черный, как и его волосы. Эту сплошную черноту оживлял лишь белый воротничок рубашки. Он выглядел невероятно величественным: широкие плечи, элегантный пиджак, безупречно сидящие брюки. Она молча стояла в стороне, хотя ей хотелось подойти к нему, прижать к себе и успокоить. Но он держался отчужденно и не делал попыток отыскать ее. На лице его застыло скорбное выражение.
И ей оставалось только ждать.
Рейн бесцельно слонялась по квартире Тодда. Она не могла ничем заниматься, ее преследовала мысль о том, что она должна бросить все и ехать в Даллас. Несколько дней назад в телефонном разговоре Вэл призналась, что очень в ней нуждается. Кроме того, она подробно рассказала, как продвигаются дела с бутиком. Скоро будут установлены полки и вешалки, уже начали поставлять одежду. Нужно было возвращаться немедленно, если она хочет открыть свой бутик в назначенный срок. И ко всему прочему, она так и не утрясла вопрос о дополнительном финансировании.
Но сейчас это для нее ничего не значило. Все ее мысли были только об Эше. К чему могут привести их отношения? Они будут любовниками? Но разве это то, чего она хотела? Если бы она знала, чего она хочет… Это было так ново для нее – принадлежать кому-то…
Одиночество… Она ощущала его сейчас гораздо острее, чем раньше. Как бы ей хотелось, чтобы Тодд и Хизер попросили ее подольше остаться в госпитале, но им и вдвоем было хорошо. Правда, Тодд засыпал ее вопросами насчет отношений с Эшем, когда она навестила их после похорон Мака.
Сев на диван с чашкой кофе, она стала вспоминать их разговор.
– Послушай, сестренка, – сказал ей тогда брат, – до меня дошли слухи, что ты якшаешься с врагом. – Он улыбался, однако глаза у него были серьезные. Рейн знала, что он хотел спросить об этом, когда она вернулась с ранчо Эша, но видя, как ее расстроила смерть Мака, воздерживался.
Щеки Рейн зарумянились.