– Нет… нет… – забормотала Хизер, вцепившись в Рейн.
– Успокойся, детка, – ласково попросила Рейн, испугавшись, что испытанное потрясение может оказаться роковым как для матери, так и для малыша. Она прижала к себе Хизер и начала укачивать ее как ребенка, а слезы бежали по ее щекам и падали на голову девушки.
Хизер вдруг отодвинулась и зашептала, всхлипывая:
– Я… я знала… что это должно… должно случиться. Я…
Рейн сделалась страшно. «Только не паникуй, – приказала она себе. – Да, я не настолько сильна, чтобы с этим справиться, но у меня нет выбора».
– Хизер, перестань, прошу тебя… Выслушай меня! – Рейн взяла ее за подбородок и повернула лицо к себе. – Тодд будет жить. Ты должна верить в это. Ты понимаешь, что я говорю?
Хизер еле заметно кивнула.
– Расскажите мне, что произошло.
Рейн, стараясь вновь не расплакаться, поведала ей о трагедии. Когда эта мука закончилась, она чувствовала себя так, словно из ее тела выкачали всю кровь.
– Когда… когда я смогу его увидеть? – спросила Хизер, вытирая слезы платком, который Рейн сунула ей в руки.
Это было сказано таким жалобным тоном, что у Рейн сжалось сердце. Господи, да ведь Хизер совсем еще ребенок, снова подумала она.
– Завтра утром, обещаю тебе.
Наконец Хизер немного успокоилась и заговорила на другие темы. Рейн была благодарна невесте Тодда за ее щебетание. Ее непринужденная болтовня помогала снять напряжение подобно тому, как это делает музыка. Рейн узнала, как Хизер встретилась с Тоддом. Это произошло на вечеринке у подруги. Это была любовь с первого взгляда, заявила Хизер, и Рейн ей поверила. Рейн также узнала, что у Хизер нет никого, кроме Тодда. Родители ее умерли, братьев и сестер не было, была только тетя, которая ничем не могла ей помочь.
Хизер была похожа на счастливого ребенка. Она умела радоваться жизни. И хотя Хизер была очень расстроена и временами вновь начинала плакать, она тем не менее была одним из самых жизнерадостных людей, которых Рейн доводилось встречать в своей жизни. Через несколько часов у Рейн возникло ощущение, что она знает Хизер всю жизнь и нежно ее любит. В то же время ее слегка пугала ответственность за эту очаровательную девушку.
Неожиданно Рейн обнаружила, что ее лицо мокро от слез. Странно, что она этого сразу не заметила. Вытерев щеки простыней, она на цыпочках прошла по коридору и заглянула в комнату Тодда, где спала Хизер.
Хизер лежала на спине, обхватив живот руками. Дыхание ее было ровным и спокойным. Рейн так же на цыпочках вернулась к себе.
– Это так несправедливо, – вслух произнесла Рейн, глядя в потолок и думая о том, что ей делать в этой ситуации. Внутренний голос прошептал: «А кто сказал, что жизнь справедлива?»