Бункер штаба МВО. 24 часа
Сначала он лежал, потом ходил по камере, не в силах успокоиться, пытаясь что-то объяснить Георгию, Малышеву, Завенягину, Багирову. Наконец окончательно выдохся и без сил и мыслей опустился на койку, равнодушным жестом отодвинув тарелку с остывшим ужином. Он так и не смог ответить на вопрос, который задавал себе весь этот день: за что? Ладно Хрущев, Булганин – они враги, но остальные? Что он сделал остальным?
«А ты ждал чего-то другого?» – голос прозвучал так явственно, словно бы собеседник сидел на краю койки.
Берия был так измучен, что даже не удивился. Сходит с ума, так и пусть себе… Он уже хотел ответить: «Нет, не ждал» – но в этом не было смысла. Сталин всегда видел его насквозь, и врать ему было бесполезно. Сколько раз вождь ошибался в людях, разочаровывался… и очаровывался снова. Вот они, сухие ветви его команды: Ежов, оказавшийся кровавым палачом, коррупционер и халтурщик Вознесенский, предатель Кузнецов… А если бы он мог хотя б догадаться, что учудит Хрущев… Но не догадался. Он плохо понимал русских. А вот его видел насквозь.
– Да, батоно Иосиф, – ответил он. – Я знаю, я такой же дурак, каким был в двадцать лет. Но горбатого могила исправит. Я все же надеялся, может, кто-нибудь из них… Молотов, например, или Ворошилов… обратится к пленуму и потребует дать мне слово. Я знаю, меня бы не выпустили туда, убили, но я умер бы, зная, что столько лет работал с людьми, а не с шакалами. Но никто, ни один из них… Почему? Чем я провинился перед ними?!
– Такова природа человеческая, Лаврентий. Бога они отменили, поэтому отвечать за свои поступки не перед кем, а своя рубашка к телу ближе. Если бы ты это понимал, ты стал бы хорошим политиком и жил бы еще долго. Но ты никогда этого не понимал, сколько бы я ни объяснял тебе…
– Если чтобы жить, надо стать таким, то зачем жить, батоно Иосиф?
– Как сказать, чтоб ты понял? Строить дома…
– Красивые дома строят для красивых людей. А если люди таковы, то и дома у них будут такими же, как они сами. Я так не хочу! За что? Я столько сделал для этой страны, я отдавал ей всю свою жизнь, а теперь здесь будут плевать на мою могилу.
– Обидно? – спросил Сталин.
Берия молча кивнул. Говорить он не мог: обида перехватывала горло, застилала глаза.
– Так устроены люди, – голос Сталина помягчел. – Но пройдет много-много лет, умрут все твои враги и все, предавшие тебя. А в твоих новых домах вырастут новые люди. Такие же светлые и красивые, как эти дома. И эти люди скажут: человек, создавший такую красоту, не может быть настолько плохим, как о нем говорят. И они сбросят мусор с твоей могилы и принесут на нее цветы…