Хотя нет, не все так просто. Танки в Москву нельзя было ввести без приказа министра обороны, да – но в армии Булганина не уважают и вовсе не факт, что станут выполнять такие странные приказы штатского министра. Даже в войну в сложных случаях командиры требовали письменного подтверждения – а то потом на тебя же все и свалят. А если это переворот, то отдавать письменный приказ, оставляя такую улику – надо быть совсем дураком. Нет, товарищ майор, не все так просто, далеко не все, один Булганин ничего бы не сделал. Ну-ка, вспомни, что на процессе говорилось о блоках, о «военной партии», о попытке переворота. Много ли ты, товарищ майор, военный разведчик, обо всем это знаешь, и что ты обо всем этом думаешь…
Троцкий, в этом ему не откажешь, был хороший кадровик, работал с упреждением, про запас. Еще будучи наркомвоеном, он начал подбирать людей, помогал им делать карьеру. Потом он ушел, а эти люди остались, и когда речь зашла о серьезной работе против советского правительства, Троцкий сделал ставку на них. Ну-ка, что там говорилось на процессе? Он принялся снова рыться в выписках. Ага, вот они, показания Крестинского.
«Когда я в октябре 1933 года виделся с Троцким в Меране, он обратил мое внимание на то, что, ориентируясь на государственный переворот, мы ни в коем случае не должны опираться только на свои троцкистские силы, потому что они недостаточны для этого, а что нужно договориться и с правыми, и с военными. Он обратил особое внимание на Тухачевского, человека авантюристического, претендующего на то, чтобы занять первое место в армии, и который, вероятно, пойдет на многое… В одном из разговоров в 1935 году он назвал мне нескольких человек, на которых он опирается. Он назвал Якира, Уборевича, Корка и Эйдемана».
Естественно, их было больше. В армии постепенно плелась паутина заговора. Сначала Троцкий делал ставку на поражение в войне – верные ему люди подставят Красную армию под разгром, и на этой волне произведут государственный переворот. Однако начало войны все оттягивалось, а в 1936 году НКВД всерьез взялся за троцкистов, у них начались провалы, заговорщики занервничали. Тогда решили не дожидаться войны, ударить раньше. Почему же они провалились?
Впрочем, это-то Павлу было ясно. Переворот не удался, поскольку никто так и не решился отдать приказ. Тухачевский тянул до тех пор, пока не стало слишком поздно, а штатские – они штатские и есть. Как Никита Сергеевич говорил? Худший враг коммуниста – нерешительность. Действовать надо быстро, пока тебя еще не ждут. И никакой половинчатости – решительно и беспощадно. Да, именно так он и действовал 26 июня.