Через два месяца вечером, когда в общежитии уже укладывались спать, неожиданно к ним в комнату заглянула вахтерша и заполошно прошептала: «Девочки, одевайтесь, к вам мужчина из госбезопасности!» После пары минут суматохи, надевания халатиков и маскировки бигудей, на пороге появился майор. Вежливо поздоровался, коротко извинился, что так поздно – и в это-то время еле вырвался, – и, подойдя к Полине, сказал:
– Собирайся! Там машина ждет.
Полина уставилась на него округлившимися глазами, у соседок по комнате лица были не лучше, и тогда майор решил все же прояснить ситуацию и добавил:
– При нашей с тобой работе надо или жить вместе, или расходиться. А то одно дерганье получается…
…Все это Полина вспоминала, пока собиралась. Объяснять ей ничего не требовалось – она знала, какую роль в жизни Котеничева сыграл Берия, и заметила, что он в последний месяц, с тех самых событий, совершенно перестал улыбаться. К тому времени, как она закрыла чемодан, майор успел вымыть посуду и принести с кухни снова закипевший чайник. Лишь тогда Полина спросила:
– Значит, не хочешь со всем этим мириться?
– Я и не мирюсь, – горько усмехнулся он уголком рта. – Потому тебя и отсылаю. Мне нельзя иметь заложника.
– Себе-то денег оставил?
– Не понадобятся. Если что, бежать не придется, разве что на тот свет…
– Понятно. Коли так, все сделаю, как говоришь. Только завтра. А сегодня я кое-чего от тебя хочу.
– Ну?
– Двух вещей. Во-первых, чтобы ты улыбнулся. А во-вторых, я хочу ребенка.
Улыбнуться он сумел, хотя и очень грустно.
– Полюшка, меня ведь в любую минуту могут убить.
– Именно поэтому…
Они хотели совсем не спать в эту свою последнюю ночь, но под утро Полина все-таки уснула, и майор лежал, курил, смотрел в потолок. Время от времени за стенкой били соседские ходики. Пять часов. Пол-шестого. Шесть…
Девять часов назад, выполнив очередную работу для Молотова, и снова на даче, Котеничев на прощание сказал:
– Если будете связываться с Меркуловым, передайте ему привет от Привалова. Возможно, он будет с вами откровеннее.
«Привалов» был одним из оперативных псевдонимов генерала Кудрявцева – тот самый псевдоним, который не значился ни в каких документах. Его знали только полтора десятка глубоко законспирированных сотрудников нелегальной сети Мингосконтроля… секретной части укрытой в недрах этого ведомства личной спецслужбы главы Союза Советских Социалистических Республик.
После 26 июня Мингосконтроля стало обычным контролирующим ведомством – инструмент, заточенный по руке Сталина, а потом Берии, отказался служить в том же качестве Хрущеву. Что же касается его секретной части – то о ней в новом правительстве не знал никто. Сегодня майор Котеничев стал единственной ниточкой между бериевскими нелегалами и хрущевскими министрами, и с этого дня все, что ему дорого, должно было находиться вне пределов досягаемости его бывших коллег из МВД.