- Итак, вы слушаете проповеди в церкви, не так ли? - Он откинулся назад и соединил руки за головой. - Это удивительно. Вы поражаете меня, потому что, на мой взгляд, вы из тех слушательниц, которые витают в облаках от первых слов церковного гимна и до последних слов благословения.
Шарлотта жаждала ощутить горячую воду и в то же время чувствовала себя оскорбленной.
- Я отнюдь не такая рассеянная женщина, как вы думаете, мистер Треваррен, - подчеркнуто произнесла она, борясь в то же время с желанием сорвать с себя одежду и присоединиться к мужу. - Больше того, я была очень внимательной в церкви. Моя мачеха Лидия очень строга в этом отношении. Она говорила, что люди нуждаются в братстве и ритуалах, чтобы быть душевно здоровыми.
Он дотянулся до стойки с мылом, мочалкой и несколькими полотенцами, принесенными матросом.
- Так ты верующая? - спросил он бесцеремонно, как будто было нормально вести такую дискуссию совершенно голым, в каюте, освещенной фонарем и с неубранной кроватью, занимавшей большую часть помещения.
- Да,- ответила Шарлотта,- хотя должна признать, что разделяю симпатии отца насчет религиозных организаций. Слишком много людей под любым предлогом готовы разрешить думать за них кому-нибудь другому, например, пастору.
Патрик задумчиво намылил мочалку.
- Не все могут быть лидерами, Шарлотта. Многие люди нуждаются в ком-то, кто позаботился бы о них и за кем можно было бы последовать. Ничего плохого в этом нет. Пожалуйста, не потрешь ли ты мне спину?
Перемена темы была такой быстрой и неожиданной, что Шарлотта запуталась в словах, которые были у нее на уме.
- Нет,- сумела она наконец выдавить из себя.
Он нахмурился.
- Почему?
Шарлотте понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями для ответа:
- Потому что ты мне надоел, вот почему. Сначала меня кто-то притаскивает к твоим ногам в мешке, словно ненужный выводок котят, и ты сразу начинаешь мной командовать. Затем ты оставляешь меня в гареме, из жалости, а потом предлагаешь мне выбор выйти за тебя замуж или быть наказанной ремнем. А теперь у тебя не хватает простого приличия уступить мне первой принять ванну.
Патрик методично намыливал грудь, и черные волосы на ней завивались в узоры.
- Я буду рад, если ты присоединишься ко мне, - сообщил он после долгого раздумья.
«Он так самонадеян! - подумала в ярости Шарлотта.- Ведь он не только отмахнулся от моих жалоб по поводу своего поведения простым пожатием плеча, но теперь еще и воображает, что удостоит меня великой чести, предлагая разделить с ним ванну!»