– М-м-м. – Совсем непохожий. Удивительно непохожий.
– Знаешь, я не такая уж невежда. Я знаю, что мужчины отличаются и в своих… потребностях.
Он стиснул зубы. Теперь она решила убедить его, что она вовсе не невинна, и эта наивная попытка лишь явственнее обнаружила ее неискушенность.
– Это правда, что женское тело оскорбляет мужчин?
– Что? – Он в упор посмотрел на нее, не понимая, шутит она или говорит серьезно. – Что это за чепуха? Мужчин оскорбляет женское тело?
Ее глаза были широко распахнуты.
– Я просто спросила. Говорят, мужья предпочитают, чтобы их жены были всегда одеты, поэтому я решила, что этому должно быть какое-то объяснение.
– Кумушкина болтовня, – сказал он сквозь зубы. Его внимание было сейчас сосредоточено на ее губах. – Если бы я поцеловал тебя раньше, я поступил бы неправильно. Многие сказали бы, что и сейчас целовать тебя неправильно, но мне очень хочется. Это и многое еще.
– И мне тоже.
Он хотел ответить, но только покачал головой.
Лили подалась к нему всем телом, закрыла глаза и прижалась своим ртом к его рту.
Они поцеловались.
Он сказал ей, что будет неправильно, если он ее поцелует, но ему хочется ее поцеловать и хочется еще гораздо большего. А она сказала: «И мне тоже».
Удивительная девушка.
Погоди. Не торопи события. Дай ей время освоиться. Но ее губы слегка приоткрылись, и горячая волна нахлынула на него, обжигая тело, проникая под кожу. В легком касании он водил губами по ее губам, сгорая от желания большего сближения, но не смея зайти так далеко.
Кончики ее порхающих, как мотыльки, пальцев щекотали его скулы, шею под распахнутым воротом рубахи, теребили его волосы. Нетерпеливые любопытные пальчики ощупывали его, сводя с ума.
Большой бледный рот этого невзрачного создания…
Ник бы смеялся.
Она скользнула языком по его нижней губе.
Ни один мужчина, обнимающий ее, смотрящий в ее голубиные глаза, не преминул бы вознести молитву благодарности.
Она пила его, не подозревая, что иссушает его.
Рубашка слетела с его плеч, откинутая ради того, чтобы эта тихоня смогла расширить свои познания. В комнате было прохладно, но воздух не принес никакого облегчения его разгоряченной груди и голове.
Он вздрогнул.
Ее губы отделились от его губ, но глаза оставались закрытыми.
– Меня абсолютно не оскорбляет твое тело, – сообщила она, словно это было великое открытие. – По правде говоря, мне бы хотелось увидеть больше.
Оливер сжал ее голову в ладонях и несколько раз крепко поцеловал в губы.
– Кое-кто, – сказал он ей и, не удержавшись, поцеловал ее еще раз, – посчитал бы эту просьбу очень нахальной.