Грейсон с трудом поднялся на ноги. Покачнувшись, он ухватился за столбик кровати под балдахином. Голова у него кружилась от потери крови, и, едва передвигая ноги, он доплелся до окна, откуда открывался вид на зеленые лужайки и надворные службы загородного поместья. То, что он не в закопченном Лондоне, Грейсону было ясно. Но где он? Аккуратно разложив на подносе гренки, джем, остатки ветчины и поставив чашку чая, Кейт направилась к лестнице. Она намеревалась в знак примирения накормить их гостя завтраком. Кто он такой, она понятия не имела, но чувствовала себя виноватой, так как стреляла в него в кабинете Роута, а затем привезла сюда. Кейт была готова принести свои извинения, хотя сомневалась, что он их примет. Возможно, хороший завтрак сделает его более покладистым. Глубоко вздохнув, она стала подниматься по ступеням, кляня длинную юбку, в которой путалась ногами. Из уважения к гостю Кейт сменила ставшие для нее обычной одеждой штаны на старое платье из своего небогатого гардероба, но оно было ей неудобно, так как стесняло движения. Приподняв одной рукой юбку, а другой держа поднос с едой, она торопливо направилась к самой большой спальне.
Отворив ногой дверь, Кейт заглянула в комнату и с облегчением увидела, что незнакомец по-прежнему лежит в постели. Ей было жаль его, но все же с лежащим легче справиться. Она хорошо запомнила его хладнокровие и самоуверенность тогда в кабинете и теперь была начеку.
Но, очевидно, не настолько начеку, раз ее неожиданно схватили сзади одной рукой, а другой зажали рот. Поднос упал на пол, а Кейт не могла даже закричать и с ужасом смотрела, как еда разлетелась по обюссонскому[1] ковру. Не на шутку рассердившись, она попыталась ногой ударить напавшего на нее но проклятая юбка сковала движения, к тому же она оказалась прижатой к мужчине, который мог быть только их гостем.
– Роут! – попыталась крикнуть она, но крика не получилось – лишь сдавленный хрип.
Этот человек – не маркиз, в исступлении подумала Кейт. Скорее всего, это преступник, который собирался совершить кражу со взломом в доме Роута. Но разум подсказывал ей обратное. Мысли у нее путались, а он навис над ней, и его дыхание щекотало ей ухо. Испуг сменился новой угрозой, от которой Кейт бросило в жар, – он прикасался к ней всем телом.
– Вы одна? – последовал спокойный вопрос. Видно, ему и пуля нипочем! Кейт поспешила утвердительно кивнуть, а он быстро повернулся и закрыл дверь.
Облегчение, которое Кейт испытала оттого, что он ее отпустил, было недолгим, так как она снова оказалась прижатой к нему и теперь почти упиралась лицом в его голую грудь. Хотя Кейт и видела его раздетым прошлой ночью, но при дневном свете это было совсем иное зрелище – упругие мускулы перекатывались под темным покровом волос. Кейт вспомнила, как она касалась руками его груди, и у нее перехватило дыхание.