Громко выругавшись, Грей уже собирался бросить затею с мытьем и подождать до утра, когда, возможно, обнаружит хоть каких-нибудь слуг, однако отказать себе в удовольствии погрузиться в горячую воду, особенно после стольких усилий, он не смог. Чистоплюем он не был никогда, но не позволял себе и опускаться, подобно некоторым знакомым лордам.
На этот раз он наполнил бадью, не обжегшись. Потом разделся и удобно улегся в горячей воде с куском мыла в руке. Мыло на вид было домашнего изготовления, и это Грея рассердило, так как он представил себе Кейт, склонившуюся в клубах пара над чаном со щелоком. Он выругался и поднес мыло к носу – оно пахло мятой, запахом Кейт. Самое дорогое французское мыло не пахло так восхитительно, как этот кусок. Не в привычках Грея было покупать что-нибудь для своих любовниц, но теперь он решил дать секретарю указание на этот счет.
Грей вымыл голову и, уставший, откинулся на край бадьи. Сегодня он перетрудился, слишком много стоял и ходил, и теперь у него ныли мышцы и болело плечо. Он поглубже опустился в ванну, надеясь, что боль утихнет, и прикрыл глаза. Однако тут его поджидала новая неприятность в виде эротических воспоминаний о том, как его мыла Кейт. Тогда он находился в полубессознательном состоянии и не мог с уверенностью сказать, где реальность, а где вымысел, но то, что она его мыла, – несомненно.
Ему безумно захотелось, чтобы эта процедура повторилась теперь, когда у него в голове полная ясность. Но, увы, оставалось лишь скрежетать от разочарования зубами. Он не привык сдерживать свои желания, однако, пока не узнает, кто такая его искусительница, ему придется воздерживаться. Глубоко вздохнув, Грей попытался забыть о ней и расслабиться в теплой воде – и ничего не получилось: кажется, купание потеряло для него всякую привлекательность.
Вздох перерос в стон, когда он понял, что не только его привычки претерпели изменение с тех пор, как он встретил Кейт, а что вообще весь его жизненный уклад может измениться.
Кейт перевернулась на спину и уставилась в потолок. Несмотря на то что она легла спать в обычное для нее время, ей не спалось, а когда она закрывала глаза, ее одолевали видения и… мечты о Грее.
Помимо воли она видела его раскинувшимся на отцовской кровати или непринужденно сидящим с надменным видом в гостиной, словно он всегда там обитал. Впрочем, он ведь привык к такой обстановке. Но для ее спокойствия опаснее было представлять его на кухне в одной рубашке с засученными рукавами, открывающими поросшие темными волосами предплечья. Вспомнила, как он помогал ей и как заставил Люси тоже заняться делом.