Женька поймал себя на странных ощущениях. Ему нравились сэйлы. Они были как-то объективно красивее людей. Ему приятно было смотреть на Ленгли, выглядящим одновременно и утонченней, и немного хищнее, чем люди. Но это было что-то вроде любования красивой птицей или зверем, а сейчас он вдруг почувствовал, что воспринимает эту юную дочь Сэйлара, как-то странно, несколько по-человечески. То ли ее волнение и яркие эмоции, написанные на лице, то ли прекрасная, по человеческим стандартам, женская фигура и утонченные черты лица заставляли его относится к ней, немного как к женщине, немного как к ребенку, но, во всяком случае, никак не могли оставить его равнодушным.
Глядя на дрожащие ресницы и напряженно сведенные брови, Женька вдруг понял: "Она же сильно испугана! Конечно, увидеть эдакую лысую образину!" Ему внезапно стало жалко это ангелоподобное создание, и он решил выразить ей всю свою приязнь и поддержку, на какую был способен. Он широко улыбнулся и заявил без обитняков в своем обычном стиле:
– Всегда мечтал спасать таких обворожительных красавиц!..
Лэя, удивляясь себе, почувствовала, как озорная улыбка в мгновение ока превратила инопланетное чудовище в забавное и веселое создание. Но даже сквозь смех, чувствовался его взгляд, продолжающий внимательно и заботливо изучать ее.
Лэя не могла не оценить комплимент чужака и ответила смущенной улыбкой:
– А я думала, что кажусь вам большой, плюшевой игрушкой, как мой Хлюп!
– Нет, если и игрушкой, то не плюшевой, а атласной! И потом у игрушек не бывает таких красивых и умных глаз! – продолжал расточать инопланетные комплименты Женька.
– Вообще-то у нас может быть мало времени! – улыбаясь, напомнила Лэя о том, что ее пребывание в астрале может внезапно оборваться, когда угодно.
– Ой, и правда! – спохватился Женька и сразу решил исправиться. – Тогда разрешите представиться! Мы с планеты Земля. Я – душа человека по имени Женя, или Женька, если возникнет желание поругаться на меня. Этот тип сзади – ангел.
Зовут его "Язык-сломаешь", а короче – Буль. Это потому, что он все время булькает, как перегретый чайник. Это немало нам надоедает, но за неимением лучшего… так что, прошу любить – не любить, но хотя бы жаловать. А передо мной, как понимаю, находится ангелоподобное и венценосное создание небесной красоты под именем Лэя?!
Лэя оторопело пыталась следовать за витиеватой мыслью инопланетянина и не расхохотаться ему в лицо от его странной веселой манеры излагать вполне серьезные вещи. "Как же весело и легко можно относиться к обыденным вещам!" – Лэя поймала себя на мысли, что начинает несколько завидовать этому смешному "чудовищу", которое смотрело на мир, как на повод повеселиться. Но это не было пустосмешеством, она чувствовала, что за смехом стоит уважение к ней и попытка найти психологический контакт. А ничего лучше и быстрее ломающего преграды между собеседниками, чем смех, нельзя и найти. Лэя сама решила пойти ему на помощь и ответила в том же духе: