Она окинула взглядом опрятную комнату, где стояли два полированных шкафа с книгами, сервант, на котором лежали свернутые в трубку листы ватманской бумаги, наверное, стенгазеты. У одной из стен - софа, два кресла, у другой - телевизор «Кристалл» и радиоприёмник на тонких чёрных ножках. На полу - огромный мягкий ковер, на стене, над софой - тоже. А на стенном ковре - у Светланы даже дух заняло - висела шашка в простых обшарпанных ножнах с позеленевшей медной табличкой.
- Да как же ты меня нашла? - спросила вновь Валентина Юрьевна, усаживая Светлану на софу и опускаясь рядом с ней. Светлана замялась немного, чувствуя, что сделает ей больно, ответила:
- Вообще-то я к Викентию Денисычу...
- А-а... - тень печали мелькнула в карих глазах Валентины Юрьевны, но она бесшабашно махнула рукой. – Ну, все равно я рада тебе. Викеша, а это твоя, оказывается, гостья! - крикнула она ушедшему в другую комнату мужу. - Ну, а я пойду заварю чайку. Подумать только - Светочка Рябинина... - пробормотала она, уходя. - Совсем выросла...
Викентий Денисович вышел к Светлане с книгой в руках. Во рту по-прежнему торчал «Мефистофель».
-Ну-с... Я слушаю вас. Чем могу служить? - голос у него оказался необычно звучным, командирским. Да и держался он прямо, подтянуто. Светлана знала от матери, что он долго служил в армии, был казачьим офицером до революции. Потому Светлана во все глаза рассматривала его: ведь это же надо, увидела человека почти из прошлого века. И сколько же ему лет? Семьдесят, восемьдесят?
- Так чем могу служить? - повторил, хмурясь, Викентий Денисович. Не понравилось ему молчание неожиданной гостьи.
Светлана коротко объяснила, что ей нужно, и Викентий Денисович улыбнулся светлой, совсем дед-морозовской улыбкой, подошел к серванту, взял рулон ватмана, протянул Светлане:
- Пожалуйста, смотрите...
Светлане понравилась стенгазета: красочная, много материалов, умело развёрстанных. До сих пор ей чаще приходилось видеть стенгазеты иные - с огромным, посвященным празднику рисунком, скучной передовой статьей на тему ударного предпраздничного труда, да раздел юмора и сатиры с наклеенными картинками из различных календарей. А в этой - всё, как в городской газете. С той лишь разницей, что текст напечатан на машинке, а рисунки не клишированы - нарисованы художником, встречались и фотоснимки.
Светлана разворачивала лист за листом и думала уважительно: сколько же надо терпения и любви иметь к делу, чтобы сделать стенгазету такой интересной, всем нужной.
Викентий Денисович сидел рядом, посапывал мундштуком и давал краткие комментарии. Особенно Светлане понравилась статья про главного механика Миронова, который, имея в своём ведении материальные ценности, за два года работы отгрохал дом-особняк, купил машину... И много ещё чего натворил, о чём было написано в статье, подписанной самим Викентием Денисовичем, который был народным контролером. Партийная организация сплавной конторы не оставила без внимания «деловитость» Миронова в свою, личную сторону. Его судили на товарищеском суде, но поскольку он всенародно покаялся, вернул сумму причинённого ущерба, его дело не передали в народный суд.