Ленский заверил Воронцова, что Шнейдер обладает великолепной квалификацией и мог бы зарабатывать гораздо больше денег, оставшись в Америке. По общему мнению, наркологическому отделению очень повезло с руководителем.
Шнейдер прожил в Новом Уренгое более года. Он жил в одной из самых больших квартир, принадлежавших компании, в самом роскошном жилом комплексе. Целая череда молодых женщин: сиделка, певица, официантка из коктейль-бара, дочь бизнесмена – Ленский знал много скабрезных подробностей – занимали и развлекали его в свободное от работы время. Все расставания были дружескими.
– Значит, мистер Роулс приезжал встретиться с вами и в течение той недели не посещал госпиталь по другому поводу? – жестко резюмировал Воронцов, словно читая запись в блокноте.
Шнейдер рассмеялся.
– Разумеется, если вам нравится такая формулировка. Он заходил по старой дружбе, но еще и потому, что должен был написать отчет для управляющего фонда, мистера Грейнджера-старшего. Мистер Грейнджер проявляет личную заинтересованность в работе отдела и требует добротных отчетов от людей вроде Алана. Поэтому Алан был столь скрупулезен, майор, и поэтому он приезжал сюда так часто, – улыбка Шнейдера потускнела, на лице появилось выражение благопристойной серьезности. – А о том, что с ним случилось и что он делал на дороге среди ночи, я не имею ни малейшего представления.
– Ясно. Вы навещали его в «Метрополе»?
– Да, было дело. Заходил перекинуться парой слов, пропустить рюмочку, – Шнейдер выразительно взглянул на свои золотые часы. – Что-нибудь еще, майор? Мой рабочий день закончился. Пора ехать домой и немного вздремнуть.
Воронцов поставил на стол свою чашку и встал.
– Разумеется. Спасибо за беседу, доктор.
– Извините, что не смог помочь вам. Ужасное дело…
– Спасибо. Не буду вас задерживать, – Воронцов потряс радушно протянутую руку Шнейдера, ответил на его улыбку и вышел.
* * *
Шнейдер вышел из госпиталя через десять минут. Воронцов смотрел, как он пересекает автостоянку. Высокая, немного угловатая фигура двигалась рывками, уклоняясь от порывов морозного ветра. Воронцов протер ветровое стекло изнутри и включил «дворники». Они заскрипели, смахивая медленно падавший снег. Он завел двигатель в тот момент, когда Шнейдер открыл дверцу своего маленького темного «БМВ».
Воронцов потер колючий подбородок и представил себе угрюмого помятого субъекта, сидевшего напротив Шнейдера в его теплом, хорошо освещенном офисе. Но в следующую секунду врач отъехал со стоянки и превратился в обычного подозреваемого, за которым ведется слежка.