– Позволь мне задать один вопрос, – перебила Эмма, сдвигая брови. – Какая именно роль уготована мне в твоей жизни? Роль любимой жены или сотоварища в делах и хозяйки дома, в который могли бы рваться сильные мира сего? О чем ты мечтаешь больше?
– Одно не исключает другого! Вернее даже, они идут рука об руку. Не каждой женщине по плечу играть несколько ролей сразу, но ты с этим справишься без труда! Если ты будешь рядом, я смогу все, абсолютно все… кроме, конечно, переезда в Монтану.
И Дерек широко улыбнулся, приглашая посмеяться шутке.
– Итак, о переезде не может быть и речи?
– Абсолютно исключено.
– В таком случае, Дерек, мы с тобой оказались перед неразрешимой проблемой.
Улыбка его померкла. Эмма смотрела на него, упрямо выпятив подбородок, и прекрасные глаза ее с вызовом встретили его взгляд.
Дерек нахмурился:
– Перестань, дорогая, ты не можешь всерьез отказать мне!
Подбородок вздернулся выше.
– Боже милостивый, до чего же ты упряма! – вырвалось у Дерека, и Такер за углом не мог не согласиться с этим криком души.
Не впервые Эмму обвиняли в упрямстве, но на этот раз она ничуть не обиделась. Во-первых, Дерек прав, упрямства ей не занимать. И потом, это совсем не то же самое, что получить прозвище «упрямая ослица», за которое она до сих пор была обижена на Такера Гарретсона. В конце концов, она упрямилась только по принципиальным вопросам!
– В таком случае давай поищем обоюдное решение, – сказал Дерек медленно и очень неохотно. – Ведь неразрешимых проблем нет, было бы только желание. Возможно, мы могли бы жить попеременно в Филадельфии и Монтане. Мне придется немало ездить, но… почему бы и нет, особенно если мы с отцом все-таки решим вложить деньги в скотоводство… – Он вдруг запнулся и долго, старательно откашливался, прежде чем продолжить: – Но ты должна обещать мне, что по крайней мере полгода будешь проводить в Филадельфии и Нью-Йорке. Эмма, дорогая Эмма, любовь моя! Ты не можешь отказать мне, раз я иду на такие жертвы! Скажи, что выйдешь за меня!
Девушка молча смотрела на него, остро сознавая, что ночь вокруг дышит романтикой и очарованием, что луна и звезды льют на землю мягкий матовый свет, что воздух напоен свежестью и ароматами цветов. Еле слышно шелестела листва в парке, в кроне дерева ночная птица повторяла мелодичную трель. Но как ни хотелось Эмме сделать Дерека счастливым, она просто не могла. Если бы не страх разбить его сердце, она отказала бы наотрез, потому что теперь ясно видела, до чего они разные.
– Может быть… – наконец осторожно ответила она в надежде, что полное отсутствие энтузиазма с ее стороны пройдет незамеченным.