Именно при работе над переводом «Нового Маргарита» князь довел до апогея свою идею о погублении Святорусского царства предтечей Антихриста – Иваном Грозным. Он обосновал разработанную в деталях концепцию исторической катастрофы. По его мнению, православной вере угрожают два «дракона»: внешний и внутренний. «Внешний дракон» – это гонитель христиан, царь-тиран, подобный язычнику Нерону. Основам православной веры он не опасен, а только сплачивает христиан в противостоянии деспоту.
Однако гораздо опаснее «дракон внутренний». Это замаскированный враг, который рядится в личину христианского государя и тайно изнутри разрушает православную державу. Он сумел подменить основы истинной веры и насаждает ересь, поклонение страстям и служение Сатане. Причем внешне царь выступает защитником православия и даже якобы борется за его чистоту, но под флагом этой борьбы он на самом деле преследует праведников – «новых христианских мучеников». Цель этого прислужника Дьявола и его пособников – превратить Святорусское царство, последнее богоизбранное царство, в огромную вотчину Антихриста[175].
В. В. Калугин пришел к выводу, что именно из «Богословия» Иоанна Дамаскина Курбский заимствовал образ царя-мучителя, связанный с концепцией о приходе в мир Антихриста. Этот образ князь и положил в основу разоблачения неправедных деяний Грозного. Даже биографию царя Курбский в своей «Истории...», написанной в начале 1580-х годов, изображал по образцу биографии Антихриста у Дамаскина. Антихрист родится от блуда (и Грозный родился от второго, неблагочестивого брака Василия III). Он будет «воспитан в тайне» (и детство Ивана протекало отнюдь не по-царски, в «срамных» забавах). В начале своего правления Антихрист «повинуется доброхотам» (и Иван Грозный правит, повинуясь советам праведников, так называемой «Избранной раде»). Затем он начинает гонения на праведников и церковь, являет свое истинное лицо и вступает на явный Антихристов путь. Заканчивается и «Богословие» Дамаскина, и «История...» описанием грядущего с небес во всей славе Христа и гибелью Сатаны и его приспешников[176].
Именно в Третьем послании царю и «Истории...» Курбский окончательно сформулировал свою знаменитую концепцию «двух Иванов» – «хорошего» царя Ивана во времена правления «Избранной рады», когда он находился под контролем праведников А. Ф. Адашева и Сильвестра, и «плохого», лютого тирана, которым царь стал после того, как злые советники-«ласкатели» оклеветали «святых мужей» и в России возгорелся «пожар лютости». Курбский в «Истории...» очень колоритно описывает, каким образом Сильвестр сумел смирить буйный и жестокий нрав 17-летнего царя Ивана. Он обманул подростка, «открывая ему чудеса и как бы знаменья от Бога, – не знаю, истинные ли, или так, чтоб запугать, сам все это придумал... ведь часто и отцы приказывают слугам выдуманными страхами отпугивать детей от чрезмерных игр с дурными сверстниками. Так и блаженный, я полагаю, прибавил немного благих козней, которыми задумал исцелить большое зло... блаженный этот, хитрец ради истины... душу великого князя он исцелил было и очистил от ран проказы, а развращенный нрав поправил, наставляя то так, то этак на верный путь»