- Она знала, что это случится, да, знала! - воскликнула Фиби.
Дункан вздрогнул от какого-то запоздалого чувства, и это заставило Фиби тихо и чувственно вздохнуть.
- Могу ли я спросить, о ком ты говоришь? - поинтересовался он, не поднимая головы от ее груди.
- О Старухе, - ответила Фиби, наматывая на палец прядь его волос. - Она посмотрела на мою ладонь, когда я сказала ей, что хочу уехать с Райского острова, и все устроила. - Девушка замолчала, внезапно встревожившись. - Надеюсь, ты не собираешься ее наказывать за то, что она помогла мне сбежать?
Дункан усмехнулся и потянулся губами к ее соску, который затвердел в предчувствии удовольствия.
- Я не осмелюсь. Она произнесет заклинание, и у меня выпадут зубы, волосы, а также отпадут кое-какие органы, которые мне дороги.
Фиби почувствовала, что те безымянные, всесокрушающие чувства снова вскипают в ней, и обеими руками привлекла Дункана к своей груди. Она исступленно обняла его поняв, что он не покинет ее, нежно погладила его волосы и пробормотала что-то, когда он снова лег на нее.
На следующее утро Фиби широко открыла глаза, почувствовав, что кто-то очень осторожно моет ее тело теплой водой. Дункан, конечно. Она хотела было заговорить, но обнаружила, что ее рот завязан полоской ткани.
Дункан усмехнулся, с восхитительной нежностью омывая ее самое сокровенное место.
- Ты, конечно, можешь снять повязку, если хочешь, - сказал он, - но я бы не советовал, принимая во внимание то, что собираюсь с тобой сделать, а зажать тебе рот рукой я сейчас не могу.
Фиби охватило какое-то странное чувство: она была совсем обнаженной если не считать полоски ткани, мешающей ей говорить, беззащитной перед Дунканом, и это было великолепно. В ее жилах медленно закипала кровь, когда она зачарованно наблюдала, как Дункан отставил таз в сторону и развел ее ноги так широко, что они легли по разные стороны кровати. Своими сильными руками моряка он гладил нежную кожу на внутренней стороне ее бедер, и Фиби вздрагивала от каждого восхитительного прикосновения его пальцев.
- Тебе достаточно покачать головой, если ты не хочешь продолжения, - сказал он. Фиби приподнялась на локтях, но больше не сделала ни одного движения. Дункан, не раздеваясь, опустился на колени рядом с кроватью, дразня ее дьявольской улыбкой. Затем нагнулся к ней, словно умирал от жажды, а она была холодным чистым ручьем. Фиби почувствовала его дыхание и задрожала, глядя, ожидая, вздымаясь ему навстречу. И он прикоснулся к ней языком...
Из груди Фиби вырвался стон, и Дункан начал целовать ее. Она умоляюще вздохнула и попыталась приподнять бедра, но он крепко держал их и наслаждался ее плотью, как восхитительной сладостью, удовольствие от которой нужно растянуть подольше.