Тонкое лицо Алекса потемнело и напряглось, когда он встретил испытующий взгляд Дункана, и в его глазах читались раздражение и что-то очень напоминающее отчаяние.
- Доколе? - спросил он хриплым шепотом. - Доколе нам еще терпеть эту бесконечную войну?
Дункан поднялся, но не для того, чтобы приблизиться к Алексу. Он слишком хорошо знал, что в иные мгновения неудачное слово вместо успокоения только подтолкнет человека к гибели.
- Пока мы не победим, - ответил он решительно. Огромный просторный Дом, выстроенный еще в середине семнадцатого века, дышал, как живое существо. Белокаменный дворец - бог, ступни которого лизало в беспредельном поклонении сапфирово-синее море, был для Дункана тихой гаванью, подобно радушным объятиям женщины с нежным сердцем. Дом давал ему не только убежище, но и утешение.
Но, увы, Дункан был обручен со своим кораблем «Франческа», быстроходным судном, бесстыдно названным в честь его первой любовницы, скучающей жены британского пехотного офицера Шеффилда. Хотя она много лет назад была с позором отправлена в Англию, где до сих пор, как утверждали сплетни, пребывала в состоянии жалкого бесчестия, ее муж остался в колониях, выжидая подходящей возможности для отмщения.
Дункан стиснул зубы, припоминая все подробности той истории, хотя в течение многих лет приказывал себе все забыть. Он дернул плечом раз, другой, как будто на его спине вновь ожили старые шрамы - следы ненависти соперника. Ему было пятнадцать лет, когда Шеффилд приказал выставить его у позорного столба и высек до потери сознания.
- Иногда я думаю, - произнес Алекс, и Дункан, вздрогнув, очнулся от горьких воспоминаний, - с кем ты воюешь с Матерью - Англией или с ревнивым мужем прелестной Франчески?
В подобной способности Алекса проникать в чужие мысли не было ничего нового, так же как и в реакции Дункана.
- Я буду чрезвычайно признателен, - ответил он резко, - если ты оставишь при себе свои дурацкие и сентиментальные попытки мистического предвидения.
Алекс выкатил глаза. - Ну так вот! - произнес он в следующее мгновение, симулируя экстаз откровения. - Мы захватим майора Шеффилда, свяжем его, как рождественского гуся, чтобы он не мог заткнуть уши, и заставим его выслушать твой словарный запас в полном объеме! Через полчаса он будет умолять о пощаде.
Несмотря на охватившие его воспоминания, Дункан хлопнул друга по плечу и засмеялся.
- Например, я могу прочесть ему всю «Божественную комедию» Данте, - сказал он.
- По-итальянски, естественно, - кивнул Алекс. - Со всеми примечаниями.
Дункан убрал руку с плеча друга. Выражение его лица было не менее торжественным, чем его голос.