Исполненный ледяной ярости посыл хлестнул по подчиненным. Воины встрепенулись, приходя в себя, выпрямились в седлах, руки в кожаных, со стальными набивками перчатках стиснули поводья. Каруна тоже приоткрыла бусинки глаз, подбирая крылья и приподнимаясь на лапках.
– Найди тех, кто способен стать марном на пути следования демона, – приказал Драхуб. – Всех, кого сможешь. Пусть им займутся.
Крылатое существо взмыло в небо и, стремительно уменьшаясь, понеслось на восток. Болезненно щурясь от нестерпимого сияния снега, ловчий маг несколько долгих мгновений смотрел ей вслед. Он не сомневался, что марны не остановят его врага. Слишком силен. Но, возможно, сумеют осложнить ему жизнь и замедлят продвижение, позволив тем самым выиграть время, – как и предсказывал Владыка.
Следующий импульс послал чарсов вперед, вслед за каруной.
Лишь спустя два перехода Драхуб учуял наконец свою первую жертву, предназначенную восстановить ему часть Силы своей жизнью.
В трактире «Судный День» мы с сотницей, не сговариваясь, выбрали угловой столик.
Странно мрачная и неразговорчивая последние несколько часов пути до Жарла, она сидела, положив руки на стол и погрузившись в какие-то тяжкие раздумья. Пальцы безотчетно поглаживали грани стоявшего перед ней бокала с дронтумом, красивое сосредоточенное лицо было неподвижно, словно маска. Тяжелый плащ был брошен рядом на скамью, открыв темно-коричневое одеяние из толстой дубленой кожи с наклепанными на груди поперечными медными полосами – такая штуковина, как я выяснил раньше, называется ксомох и надевается исключительно через голову. Ужин, в отличие от меня, она не заказывала, объяснить причину не сочла нужным, а приставать с вопросами я не стал…
По сравнению с тихой и благообразной атмосферой трактира в Сияющем, оставшемся, как мне сейчас казалось, в какой-то другой жизни, здесь, в «Судном Дне», было довольно шумно. Чего хотя бы стоили восторженные вопли, доносившиеся от огражденного канатами щита, где бездельники с оружием в руках развлекали бездельников без оружия. Зато ужин оказался весьма неплох. Мясо какого животного было приготовлено, что за овощи пошли на гарнир, из каких злаков был выпечен хлеб – ни о чем этом я понятия не имел и выяснять не стал, тем более что вкус всего этого оказался выше всяких похвал. Подвел только местный вид пива – кислин. Дронтум, особенно «светлый», коим меня угощали в Сияющем, – штука, конечно, замечательная, но привычки, которые я принес с собой из своего мира, сказывались и здесь. К еде должен подаваться чай, сок или, в крайнем случае, пиво, а все что крепче оного, употребляется на досуге, за непринужденной дружеской болтовней в кругу близких знакомых. Поэтому к ужину мне захотелось заказать чего-нибудь полегче дронтума. Как выяснилось позже, кислин здесь употребляло только малоимущее простонародье, потому что