– Ясное дело. Но ему также известно, что большую часть времени ты проводишь здесь. Советую позвонить ему. Он сказал, что остановился в отеле «Ритц-Карлтон».
– А то я не знаю, где его искать, – бросил Коллин. – Ладно, ты, наверное, прав. И впрямь лучше поскорее связаться с ним. Раз он примчался сюда из Нью-Йорка, вместо того чтобы просто позвонить, значит, дело срочное.
Несмотря на резкий холод, бостонский Общественный парк был полон народу. Группы демонстрантов размахивали большими, не слишком умело намалеванными плакатами. С импровизированной трибуны в центре каждой группы пылко и очень громко произносили речи ораторы. Несколько ребятишек в теплой зимней одежде мчались как угорелые в сторону спортивной площадки, две женщины с мешками рылись в ящиках для мусора. Три молоденькие девушки, готовясь выйти на лед, сидели на скамейке, зашнуровывая коньки.
Коллин шел через парк, не замечая ничего, кроме холода, – воротник плотного зимнего пальто поднят, серый кашемировый шарф наполовину закрывал лицо. Ледяной ветер обжигал щеки, вызывал резь в глазах, трепал волосы, все еще влажные после душа.
Подземный гараж располагался сразу за Зимним садом в западной стороне парка. Холод подгонял, дыхание облачком висело в морозном воздухе. Обойдя пруд, Коллин почти побежал и не замедлил шага, пока не добрался до гаража и своего серебристого «феррари». Торопливо стянул серые кожаные перчатки, достал из кармана пальто ключи и отпер дверцу. Уселся за руль, вставил ключ в замок зажигания, включил двигатель, и тот сразу же заработал. Несколько мгновений Коллин вслушивался в низкое гудение мощного, прекрасно отрегулированного мотора, потом дал задний ход и выехал со стоянки. Отметив, что гараж почти пуст, молодой человек взглянул на золотые часы: ого, позднее, чем ему казалось!
Выезжая из гаража на Арлингтон-стрит, он снова задумался о том, что привело отца в город. Дела, без сомнения. Жизнь Квентина Деверелла принадлежала исключительно «Интерконтинентал ойл» – корпорации, которую он основал и за тридцать лет сумел превратить в гигант мировой индустрии. Такой же абсолютной преданности делу Квентин Деверелл ожидал от своих служащих и от двух сыновей-близнецов – Коллина и Джастина. Идея отправить их в Гарвардскую высшую бизнес-школу принадлежала именно отцу. Заветной мечтой Квентина Деверелла было дожить до того дня, когда сыновья вместе с ним станут править семейной империей.
Что касается Джастина, проблем не предвиделось: в его жилах, как и у отца, текла кровь прирожденного руководителя. Он не мог дождаться того дня, когда займет место в совете директоров. Коллин, со своей стороны, никогда подобного энтузиазма не разделял. Точнее говоря, даже представить себе не мог, как целыми днями будет сиднем сидеть в офисе, зарывшись в бумаги, издавая приказы и заключая сделки. Ни малейшего желания стать бизнесменом у него не было. И согласился отправиться в Гарвардскую бизнес-школу лишь из уважения к отцу, для которого это так много значило. Ну и конечно, потому, что ему самому пока было не ясно, чем заняться в жизни.