Детей у него не было, а значит, и душа не болела за брошенного ребенка. Что же касается жены — сама виновата, лахудра!
Почти вся верхушка банды уже прибыла, не хватало трех человек. Сухарь нетерпеливо посмотрел на часы. Пора бы начинать! Бултыхавшиеся в животе пол-литра шампанского настойчиво требовали добавки. Внезапно дверь распахнулась, и в баре появился тот парень, которого метелили на днях в лесу. В одной руке он держал новенький «ТТ», другой придерживал за шкирку толстого, трясущегося, черт знает чем перемазанного типа. Следом за ним вошел широкоплечий амбал с короткоствольным автоматом.
— Спокойно, ребята! Не надо шума! — громко сказал Соловьев. — За прошлое я не в обиде, но теперь оставьте меня в покое! Вот тот козел, из-за которого сыр-бор разгорелся! Забирайте с потрохами. А вот его показания. Не для ментов, разумеется!
С этими словами Сергей протянул Алику, в котором безошибочно распознал старшего, исписанный лист бумаги.
— Ах ты, падла! — начал возмущаться Карась, поднимаясь из-за стола, но Осипенко с молниеносной быстротой направил ему в грудь дуло автомата, и бандит, стиснув зубы, уселся обратно. Между тем Сухарь, не обративший на инцидент ни малейшего внимания, углубился в чтение. На губах его блуждала загадочная улыбка.
— Что ж, примерно так я и думал! — сказал он Сергею. — Чего же ты хочешь?!
— Оставьте меня в покое! — ответил Соловьев и вместе с товарищем вышел из бара. Все ошарашенно молчали. Только Альберт искренне, от души рассмеялся.
— Я был прав, — успокоившись, сказал он. — Парень вовсе не лох, а барыга — ничего! Жирненький! Прямо-таки набит деньгами!
Поднявшись с дивана, Алик подошел к Шабанову, который, обезумев от страха, съежился возле стойки, критически оглядел и зачем-то похлопал по загривку.
— Жирненький! — повторил бандит. — Бо-о-гатенький Буратино! Отвезите-ка, пацаны, его в подвал!