Мисани терялась в догадках. Но если есть вопросы, то должны быть и ответы. Они обязательно найдут их. Только сначала нужно решить другую задачу.
Дом семьи Тамак находился на склоне холма. Фундамент особняка опирался на искусственный каменный утес, выравнивавший поверхность земли. Это было приземистое, квадратное здание с плоской крышей и бежевыми стенами, облицованными в некоторых местах темными панелями из полированной древесины, без каких бы то ни было украшений. На фасадах отсутствовали даже обычные для Сарамира изображения богов. Ниже особняка располагались сады и естественная лужайка с извилистыми дорожками, мощенными каменными плитами, вдоль которых были посажены яркие цветы. Владельцы дома во всем придерживались минимализма, не очень свойственного Сарамиру.
Мисани хорошо знала расположение здания, поскольку часто бывала здесь с отцом. К центральному входу вела широкая наезженная дорога. К задней части дома вверх по холму шла узкая тропинка, посыпанная песком. По ней и направилась Мисани.
Она подошла к задней калитке, которой обычно пользовались слуги, и остановилась.
Девушка рассчитала время прихода очень точно. Через несколько минут маленькая, болезненного вида служанка приоткрыла ворота и выглянула на улицу. При виде девушки ее глаза расширились от удивления.
– Госпожа Мисани, – воскликнула служанка, побледнев, и посмотрела по сторонам. – Вы не должны здесь находиться.
– Я знаю, Ксами. Идешь на рынок за мукой?
Ксами кивнула.
– Я так и думала. Ты, как всегда, пунктуальна. Твой хозяин должен быть доволен.
– Мой хозяин… ваш отец… никто не должен видеть, что вы разговариваете со мной! – разволновалась Ксами.
Мисани, наоборот, была очень спокойна и говорила неторопливо и уверенно.
– Ксами, у меня к тебе дело.
– Госпожа… – неохотно начала служанка, все еще стоя между створками ворот, закрывавшими ее почти полностью, словно щит.
Мисани сунула в руку девушки несколько сложенных пополам купюр.
– Ты помнишь, как я помогала тебе, когда твой хозяин и мой отец еще дружили?
Ксами спрятала деньги за пазуху, стараясь не смотреть на госпожу. Глубоко посаженные бесцветные глаза бегали по сторонам, выдавая замешательство и нерешительность.
Мисани много раз передавала любовные письма Ксами молодому человеку, служившему в доме Колай. Тогда это казалось ей интересным приключением, но теперь воспоминания о неуклюжих попытках Ксами объясниться с предметом страсти грубыми стихами на низком сарамирском вызвали усмешку. Однако сейчас это могло служить прекрасным поводом для шантажа служанки.