Было их в Лиходеевке, согласно ревизской сказке 1858 года, 48 душ мужского пола. Еще более интересный документ — рукописный сборник легенд и преданий нашей губернии, собранный и записанный семинаристом Лаврентием Воздвиженским. Эта толстая амбарная книга в коленкоровом переплете, исписанная каллиграфическим почерком, попалась мне среди книг и документов бывшей Архангельской церкви. Архив церкви находится, кстати, в вашей библиотеке, Валентина Сергеевна.
Так вот, там говорится, что при царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного, в наш уезд было сослано несколько представителей знатных дворянских семей, обвиненных в ереси и колдовстве. Лишены они были всех своих земель и добра, но не сожжены, как полагалось, — нравы при Федоре Иоанновиче стали помягче. Именно они и основали Лиходеевку. Видимо, кое-какие средства у них остались, потому что поставили они себе крепкие усадьбы и зажили на свой манер, тихо, но независимо.
Из той же книги следует, что Лиходеевка издавна пользовалась недоброй славой среди окрестного населения.
«В божьем храме редко кто из них бывает, — пишет семинарист, — а в самой деревне церкви нет». Хотя он оговаривается, что все жители Лиходеевки крещены по православному обряду. Семинарист Лаврентий, видимо, знал больше, чем написал в своем труде, но по каким-то причинам об этом не распространялся.
Валентина Сергеевна слушала этот рассказ сначала с напряженным интересом, но постепенно вся эта старина стала ей надоедать. За окном давно, стояла теплая августовская ночь. С улицы налетели ночные бабочки и кружились возле настольной лампы. Выло тихо и уютно, а все эти ужасы, казалось, существовали только в воображении. Она поднялась и, взглянув на часы, сказала:
— Ну что ж, товарищи, мне пора. Поздно уже. Спасибо за интересный рассказ, но никакой ясности он не внес: колдуны, зомби — все это…
Но Воробьев не дал ей договорить.
— Сядьте! — сказал он властно. И Валентина Сергеевна невольно подчинилась. — Вы, Валентина Сергеевна, и не подозреваете, в какой переплет попали. Насколько это серьезно. Верите вы или не верите, конечно, ваше дело, хотя после того, что с вами произошло, нужно быть полным кретином, чтобы отрицать очевидное. Я еще не дорассказал всей истории.
Напоминание об опасности подействовало на библиотекаршу, как ушат холодной воды.
«Ладно, — решила она, — дослушаю, глупости до конца, раз уж сама напросилась».
— Итак, продолжаю. — Митя потушил окурок в пепельнице и отхлебнул из стакана холодного чаю. — После всех изысканий надо было ехать в Лиходеевку. Мне очень хотелось это сделать, но что-то постоянно мешало. То разные житейские заботы, то еще какие-то мелочи. Иногда мне казалось, что некий внутренний голос шепчет: не езжай, Митя, не езжай… Я человек не суеверный, однако, по правде сказать, было как-то не по себе.