— Что ты делаешь, сын! — укоризненно сказал пан Чинский. Хочешь заработать воспаление?
— Ну и пусть, отец, — повернулся к нему Лешек.
— Прошу тебя, закрой окно.
— Мне жарко.
— Я хочу с тобой поговорить.
— Пожалуйста.
Он закрыл окно и сел.
— Ты очень неосторожен, Лешек, — начал пан Чинский. — Ты не только не заботишься о своем здоровье, но сознательно подвергаешь себя опасности.
Ответом было молчание.
— Почему ты не ложишься?
— Мне не хочется спать.
— Но тебе нужен отдых. Твое состояние здоровья еще требует внимания.
— Зачем? — Лешек посмотрел в глаза отцу.
— Как это зачем?!
— Так, зачем? Ты думаешь, что мне это нужно?
— Должно быть нужно.
— А! — махнул он рукой.
— Лешек!
— Дорогой отец! Ты, действительно, думаешь, что жизнь стоит того, чтобы о ней заботились, беспокоились, дорожили ею, затрачивали какие-то усилия?.. Поверь мне, что лично я ею не дорожу.
Пан Чинский напряженно улыбнулся.
— Когда я был в твоем возрасте, — соврал он, — у меня тоже была подобная депрессия, но у меня было достаточно рассудка, чтобы воспринимать это состояние как преходящее.
— Этим мы как раз и отличаемся, — заметил Лешек. — Я знаю, что у меня не преходящее.
— Но я тебя уверяю, ты ошибаешься. Поверь моему опыту. Разумеется, физический и психический шок должен иметь характерные последствия, но это пройдет, пройдет тем быстрее, чем скорее ты приспособишься к своему настроению. Осознание причин депрессии является самым эффективным средством борьбы с нею.
Пан Чинский почувствовал, что его убедительная аргументация не подействовала на сына, и добавил:
— Ты должен помнить о нас, твоих родителях, для которых ты являешься всем. Если ты не в силах этого понять, я взываю к твоим чувствам.
Лешек вздрогнул и после паузы спросил:
— Ты, действительно, считаешь, отец, чувства такой могучей и заслуживающей уважения силой, что ее следует принимать в расчет, когда возникает гамлетовский вопрос: быть или не быть?..
— Разумеется, Лешек.
— Спасибо тебе. Я того же мнения.
— Вот видишь, сын. Приляг сейчас и попробуй уснуть. К утру будем дома. Да… Ты не можешь себе представить, как мама тоскует по тебе. Всегда старается не показывать, быть сильной, но ты же сам знаешь, сколько глубокой нежности скрывается под ее внешней оболочкой. Ну спи, сынок. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, отец, — глухо ответил Лешек.
Он погасил свет, но не лег. Мерный стук колес, легкое покачивание вагона, яркие снопы искр на черном стекле… Так же он возвращался тогда, но тогда он желал ускорить бег поезда, вез для нее обручальное колечко, а для себя счастье.