– В Сибирь поеду, – сказал я. – Ребята зовут. Вместе в институте учились.
– А ребята тебе квартиру приготовили?
– Не в квартире дело, – возразил я.
– Кто знает, может, и в квартире. Сколько можно человеку мыкаться без своего угла, без семьи, без… А, что говорить! – Сидоркин махнул рукой. – Давай выпьем.
Таким серьезным я его никогда еще не видел. Мы выпили. Сидоркин поставил бутылку под стол. Сделал он это вовремя – в столовую вошли знакомые нам дружинники. Остановившись у дверей, они быстро сориентировались в обстановке и направились к нашему столику. Высокий дружинник отогнул скатерть и заглянул под стол.
– Поднимите, пожалуйста, ноги, – попросил он Сидоркина.
– Пожалуйста, – сказал Сидоркин и поднял ноги.
Под столом ничего не было. Дружинники переглянулись и пожали плечами.
– Ладно, пошли, – сказал высокий, и они направились к выходу.
Но Сидоркин остановил их.
– Ребята, показать? – спросил Сидоркин. Он был опять в своем репертуаре.
Дружинники снова переглянулись, и маленький первым не выдержал.
– Покажите, – попросил он.
– Только прежний уговор – никому ни слова, – на всякий случай условился Сидоркин.
– Никому, – хмуро буркнул высокий дружинник.
– Ну что с вами делать, – вздохнул Сидоркин, – глядите. – Он поднял правую штанину – под ней на тыльной стороне ступни стояла пустая бутылка.
В прорабской сидели трое: Шилов, Дерюшев и Писатель.
– Шилов, – спросил я, – плотники работают?
– Работают, – сказал Шилов, – да что толку? Все равно не успеют, полчаса осталось до конца.
– Хорошо, – сказал я, – сколько успеют, столько сделают. Дерюшев, заварил решетку?
– Нет.
– То есть как?
– Да так, – Дерюшев флегматично пожал жирными плечами. – Баллон с кислородом надо поднять на четвертый этаж, а кран отключили.
– И вы, такие здоровые лбы, не можете поднять один баллон? – спросил я совершенно спокойно, но чувствуя, что скоро сорвусь.
– Как же поднимешь, – сказал Дерюшев, – когда в нем больше центнера весу?
– А ты знаешь, как египтяне, когда строили пирамиду Хеопса, поднимали на высоту в сто сорок семь метров глыбы по две с половиной тонны?
– Без крана? – недоверчиво спросил Писатель.
– Без крана.
– Без крана навряд, – покачал головой Шилов.
Конечно, можно было на них орать и топать ногами, но этим их не проймешь.
– А ну-ка пошли, – сказал я и первым вышел из прорабской.
Баллоны лежали возле подъезда в грязи. Я поднял с земли щепку, поставил баллон на попа и очистил его немного. Потом взвалил его на плечо. Шилов, Писатель и Дерюшев выступили в роли зрителей. Пройдя первые десять ступенек, я понял, что слишком много взял на себя. Лет пять назад я мог пройти с таким баллоном втрое больше, теперь это было мне не под силу. Меня качало. На площадке между вторым и третьим этажом я споткнулся и чуть не упал. Но вовремя прислонил баллон к батарее отопления. Подбежал Шилов.