— Нет, — ответила Мирьям. — Я поняла это только вчера, сидя вот на этом диване.
— Неужели ты приняла так близко к сердцу, что он не посвятил тебя в свою тайну?
За сестру ответил Еспер Экерюд:
— У Мирьям несносный характер, но в глубине души она очень верная и преданная. И такой же верности требует от других. Эдуард вел себя с нею бесчестно.
— Он предал меня, — страстно сказала Мирьям. — Я уже не могла бы ему верить.
Казалось, ее стальные нервы вот-вот сдадут. Она сжала губы и замолчала.
Слово опять взял комиссар:
— Убийство Эдуарда было предумышленным. Но это отнюдь не исключает, что преступница действовала в состоянии аффекта. В большом возбуждении она искала на кухне перчатки, пробиралась в комнату Эдуарда, раскрывала медальон. Испытывая нечеловеческое напряжение, вонзила она ядовитую иглу скорпиона в шею своей жертвы. Конечно, состояние, в котором она действовала, нормальным не назовешь. Можно сказать, что сознание ее временно помутилось.
Он вновь переглянулся с шефом полиции, но смысл их взглядов оставался загадкой. Невозможно было предвидеть и трагические последствия этой сцены.
— Ковер! — вдруг пронзительно взвизгнула Лиселотт. — Эрк, Эрк! Гляди, ты стоишь в воде!
Старший полицейский уставился на свои мокрые ботинки и на воду, которая сочилась в щель между порогом и стеклянной дверью и постепенно заливала персидский ковер. Все как загипнотизированные смотрели на воду, даже Кристер, который считал, что за шесть суток наводнения Эрк мог бы предвидеть эту опасность.
Когда из холла на веранду вбежал испуганный полицейский, Эрк Берггрен, комиссар и шеф местной полиции поняли, что допустили промах.
— Ее нет. Черт, как же это случилось?
— Куда она побежала?
— Она прошла через гостиную, — растерянно сказал полицейский, — и отправила меня к вам на помощь.
— Дурак! — взревел Лёвинг и бросился в холл.
Все сгрудились возле затопленного порога.
— Затыкайте щели!
— Нужно включить насос.
— Выносите мебель!
— Да нет же, черт возьми. Осторожно, не вздумайте открывать эту дверь.
Но то, что они увидели через незадернутые окна с частыми переплетами, сразу оборвало все возгласы и наполнило людей ужасом.
— Что это? Что там упало?
— Что-то перевернулось в воздухе.
— Оно… она… она упала в воду, там, где деревья.
— Она?..
— Кто?
— Неужели она хотела бежать?
— Она просто упала с балкона.
— Или… прыгнула?
— Еще одно несчастье!
— Самоубийство?
За их спинами раздался взволнованный голос пастора:
— Тяжкий путь она выбрала. Самый тяжкий