– Все в порядке? – спросил Константин.
– Костя! – удивленно обратилась она к нему. – Посмотри, наверно, все знаки неслучайны...
Константин проследил за взглядом сестры. Даша, устремив все свое существо навстречу, казалось бы, бесконечной аллее, все также стояла неподвижно, словно застыла. К ним навстречу шли Сережа и Антон, причем, Антон, размахивая руками, о чем-то увлеченно рассказывал.
– Что ж, значит я тебя не обманул, – улыбнулся брат.
Когда они поровнялись, то, радостно друг друга поприветствовав, Сергей, Антон и Константин обменялись друг с другом рукопожатиями. Даша растерянно улыбнулась им обоим.
– Ты что-то совсем пропал! – упрекнул Константин Сергея. – Уже забыл, с кем встречал Новый Год?
– Разве забудешь? – ухмыльнулся Сергей и тут же взглянул на Дашу, которую Антон тем временем обнял сзади так, будто это она к нему прислонилась.
– Все рисуешь? – поддерживал разговор Костантин.
– Да, – ответил он, – кстати, мне поговорить с тобой надо.
Даша их слушала взволнованно и почти не обращала внимание на Антона, нежности которого уже начинали ей надоедать.
– Может, тогда прогуляемся, – предложил Константин, и Сергей тут же сообразил, что лучше всего здесь и сейчас сказать своей бывшей девушке, которая теперь встречалась с его бывшим другом, простое и равнодушное «пока». Так он и поступил, и Даша с Антоном остались вдвоем. Их дороги, хоть и пересеклись, но неизбежно разошлись, и главное – разошлись они в неизвестном направлении.
Стараясь подавить в себе чувство ревности и даже зависти, Сережа начал в подробностях расспрашивать Костантина о том, где сейчас требуются такие художники, как он. Костантин назвал один клуб, где пустуют стены, и Сережа с привеликим энтузиазмом был готов заполнить эти стены своими живыми идеями.
А Даша расплакалась прямо на месте. Как только брат и Сережа вышли из парка, мир вдруг замкнулся и, если бы рядом не было шумного и нескучного Антона, то она бы, наверно, не нашла выхода из этих бесконечных аллей. Но Антон не заметил ее слез. Он все также радостно делился своими победами...
* * *
«Ли... Ле или Серафим? Точно! Ле-сим! Я назову своего героя Ле-сим», – осенило вдруг Дашу. В это время она готовила себе обед: рисовые оладьи с мандариновым вареньем. Ужасный своим безвкусием и нелепостью обед вдохновил Дашу, и так, почти весь выходной день, она придумывала начало своего рассказа.
И все-таки было как-то одиноко. Даже Костя исчез куда-то, а ее ведь так мучило любопытство... Ведь так важно было знать, о чем хотел Сережа поговорить с ее братом. И она так боялась надеяться, слишком хрупкая эта надежда. Сережа мог спросить о чем угодно. И Даша, снова и снова думая о нем, запрещала себе надеяться.