* * *
На подоконнике, покуривая, сидел Свищов. Увидев Рябинина, он соскочил:
– Ну как? Вредный главный спец?
– Отчего же вредный? Вполне нормальный, порядочный человек, – ответил Андрей и, взяв Свищова за пуговицу, добавил: – Спецов, Коля, партия призвала поднимать народное хозяйство, и с ними надобно считаться!
Коля махнул рукой:
– Директор приехал, пойдем!
Приемная «красного директора» Трофимова выделялась дубовыми панелями и молоденькой секретаршей Танечкой. Тряхнув искусственными кудряшками, она поприветствовала Андрея:
– А-а, товарищ Рябинин! Директор вас ждет, – Танечка кивнула на обитую кожей дверь.
Взявшись за медную ручку, Андрей посмотрел на русые пряди секретарши и подумал: «На ночь на бумажки накручивает… И к чему это я?»
У директора – добротная мебель, белые шторы на окнах, шкафы с книгами. Трофимов поднялся навстречу Андрею, улыбнулся приветливо и крепко пожал руку:
– Таким я вас и представлял. Звать меня Николай Николаевичем. Прошу садиться.
Красному директору – лет сорок семь, бодрый, седовласый, среднего роста, не толстый и не худой. Внешность не интеллигентская, но и не управленческая.
«Наверняка из рабочих», – решил Андрей.
– Чайку хотите? – предложил Трофимов. – Вижу, хотите, не стесняйтесь. Таня! Подавай, дочка, чай.
Трофимов потер руки и спросил:
– Где побывали у нас на заводе, что видели?
Андрею нравилось его простоватое дружелюбие.
– Заходил к главному инженеру.
– Как вам наш Бехметьев-младший? Хорош?
– Думаю: грамотный человек, – честно ответил Андрей.
– Точно. Подготовка у него прекрасная – Московский университет. Я под его началом работал, дай бог памяти, с девятьсот второго года, был литейщиком. Меня наши ортодоксы бехметьевским адвокатом окрестили – мол, пригрел буржуя. А какой он, спрашивается, буржуй? Всего-навсего непролетарский элемент.
Вошла Танечка.
– Вот и чаек! – обрадовался Трофимов. – У меня, знаете, кипяток всегда наготове, я мужик чаевный… Спасибо, голубушка.
Чай был превосходный – густой, янтарный, с двумя кусочками синеватого сахара на блюдечке.
Трофимов пил и продолжал рассказ:
– У нас ведь – война! Воюю с завкомовскими стариками. Партком и комса, конечно, на моей стороне. Оставил мне «военный коммунизм» эти распри-то!
– В чем же конфликт, Николай Николаевич? – не понял Андрей.
– В тактике, друг ты мой, в тактике. Раньше ведь что было? «Рабочий контроль»! Всем правили директор и завком. Этакий Змей-Горыныч о двух головах. А на деле – неразбериха, бестолочь! Завком у нас – ох, крутой! Сплошь старые рабочие, потомственные пролетарии. Упрутся – битюгом