Через несколько дней почтальон сунул в калитку Гариных повестку о призыве на действительную срочную службу. Сашке к тому моменту стукнуло восемнадцать лет, но страна не имела никакого права призывать его в армию – так, по крайней мере, думал парень. Александр Гарин был единственным кормильцем матери-инвалида, а закон запрещает призывать таких на службу. Как уж там Хайрулин обошел правила, кого и где «подмазал» – это мог бы сказать только опытный юрист. Или следователь. А Сашка ничего не понимал ни в законах, ни в своих правах. Он попытался протестовать, но оставалось слишком мало времени, чтобы сделать что-то реальное, заручиться помощью грамотных специалистов. Хайрулин просто запугал парня, пообещал уголовное преследование, если тот не явится на сборный пункт в указанные сроки.
Так Александр Гарин оказался на действительной срочной службе. Как говорится, по просьбе районного военного комиссара, спели ему песню «You in the army now». В любой другой стране за такие шутки Хайрулина посадили бы на несколько лет, да еще грамотные юристы стребовали б с него огромную денежную сумму в качестве моральной компенсации. У нас, в России, майору все сошло с рук. Как сходит с рук сотням таких же майоров и подполковников.
Конечно, в части, куда попал молодой призывник, быстро разобрались, что закон нарушен. И, не желая вешать на себя статью (а такое запросто могло произойти!), командир учебного отряда тут же отдал приказ: готовить документы на увольнение парня с действительной срочной службы. От греха подальше! Однако, бюрократическая возня с документами растянулась примерно на три-четыре недели, и Сашка Гарин вернулся в родное село только через полтора месяца после того, как Хайрулин отомстил трактористу.
К тому моменту мать Александра Гарина стала совсем плоха – сильно перенервничала из-за единственного сына. За ней некому было присматривать, да и энтузиазм врачей сильно поугас, как только иссяк поток денег, что сын давал на лечение.
Дело закончилось больницей, двумя операциями подряд и долгами, за которые надо было срочно рассчитываться. Вот так Сашка и завербовался на Север – рабочим на буровую установку…
Дима, выслушав под стук колес всю эту историю, постеснялся рассказывать в ответ свою собственную. Лишь теперь он начал понимать, что ему здорово повезло; что у него, оказывается, было очень много, невероятно много… Да только он не умел этого ценить.
Второй сосед Дмитрия по каюте казался здесь еще более чужим, чем Клоков и Гарин, вместе взятые. С первого взгляда Дима приклеил к нему ярлык: «сумасшедший». Или священник? Не на своем месте…