Тристан не знал, что у вепря железная щетина, и когда тот с боевым хрюканьем ринулся на него, со всего размаху ударил мечом. От меча у Тристана только рукоять осталась, лезвие разлетелось вдребезги, сам Тристан с располосованным бедром отлетел прочь, но и кабан осел наземь, ошарашенно мотая головой. Немудрено: точно таким ударом Тристан неделю назад дракона уложил. А пока вепрь приходил в себя, оглушенный падением Артос наконец вытащил Калибурн и вонзил ему в загривок. Режущий Сталь не подвел и на этот раз.
Тристан остался жить и даже сознания не потерял, Артоса падением помяло, но и только, а вот для Герейнта, который получил клыками в бок, всякая охота закончилась. Он еще дышал, но его уже не было.
Пендрагон сделал волокушу, чтобы не бросать тело Герейнта в лесу, священный он там или нет. Четверть туши вепря, поразмыслив, Артос также прихватил с собой, а остальное пожертвовал спасителю-дубу. Тристан, несмотря на рану, доковылял сам, плетясь за волокушей и держа копье наготове. Но когда они далеко за полночь вышли к стенам Морхальта, стражники сочли их неупокоенными мертвецами – как таких звали в Гитине, «беспокойниками» – и чуть не закидали огненными стрелами. Тут уже Артос прошелся по поводу горе-охранников, использовав все тонкости и гэльского наречия, и диалекта ллогров, и языка Империи. Ни один мертвец не способен так ругаться, рассудили разумные гитинские фиенны, и впустили ночных гостей за ворота.
Мясо вепря съели на погребальном пиру, поминая Герейнта МакМурроха, а шкуру Пендрагон отдал гитинским мастерам; через несколько дней, накануне отъезда в Камелот, ему принесли броню, достойную ард-рикса, а по прочности эта броня не уступала любой кольчуге. Броню Артос подарил Тристану – на память и в благодарность.
Вожди лионесских кланов совещались две недели и не смогли выбрать нового рикса; пришлось Пендрагону и эту обязанность взять на себя. Новым правителем Лионесс стал Уриен О'Киф – звезд с неба он не хватал, но и не представлял для ард-рикса угрозы. Большего Артос от него и не требовал, вряд ли для Лионесс тугодум Уриен станет большим бедствием, чем дряхлый безумец Геторикс, которого еще помнили иные из местных старейшин.
Вернувшись в Камелот, Пендрагон счел было, что теперь может отдохнуть. Как бы не так – снова объявилось послание из Каэр Баннога, и Хозяйка Озера на сей раз попросила его прибыть лично – «ибо дела касаются твоей семьи». Близких родичей у Артоса после кончины Игрен не оставалось: только сестра, Элейн, да еще Кадор, Ланселот и Гвалквед, но последние двое уже вроде как успели доставить свою порцию неприятностей...