Паркхилл ринулся вперед, рыча от ярости.
- Нет, Паркхилл, - сказал капитан. - Я не могу допустить, чтобы это сделали вы. Или кто-либо еще. Нет, никто из вас. Я сам.
Он поднял пистолет и прицелился.
"Будет ли у меня после этого чистая совесть? - спросил себя капитан. - Верно ли я поступаю, что беру это на себя? Да, верно. Я знаю, что и почему делаю, и все правильно, ведь я уверен, что это надлежит сделать мне. Я надеюсь и верю, что всей жизнью оправдаю свое решение".
Он кивнул головой Спендеру.
- Уходи! - крикнул он шепотом, которого никто, кроме него, не слышал. - Даю тебе еще тридцать секунд. Тридцать секунд!
Часы тикали на его запястье. Капитан смотрел, как бежит стрелка. Его люди бегом продвигались вперед. Спендер не двигался с места. Часы тикали очень долго и очень громко, прямо в ухо капитану.
- Уходи, Спендер, уходи живей!
Тридцать секунд истекли.
Пистолет был наведен на цель. Капитан глубоко вздохнул.
- Спендер, - сказал он, выдыхая.
Он спустил курок.
Крохотное облачко каменной пыли заклубилось в солнечных лучах - вот и все, что произошло. Раскатилось и заглохло эхо выстрела.
Капитан встал и крикнул своим людям:
- Он мертв.
Они не поверили. С их позиций не было видно просвета между камнями. Они увидели, как капитан один взбегает вверх по склону, и решили, что он либо очень храбрый, либо сумасшедший.
Прошло несколько минут, прежде чем они последовали за ним.
Они собрались вокруг тела, и кто-то спросил:
- В грудь?
Капитан опустил взгляд.
- В грудь, - сказал он. Он заметил, как изменился цвет камней под телом Спендера. - Хотел бы я знать, почему он ждал. Хотел бы я знать, почему он не ушел, как задумал. Хотел бы я знать, почему он дожидался, пока его убьют.
- Кто ведает? - произнес кто-то.
А Спендер лежал перед ними, и одна его рука сжимала пистолет, а другая - серебряную книгу, которая ярко блестела на солнце.
"Может, все это из-за меня? - думал капитан. - Потому что я отказался присоединиться к нему? Может быть, у Спендера не поднялась рука убить меня? Возможно, я чем-нибудь отличаюсь от них? Может, в этом все дело? Он, наверно, считал, что на меня можно положиться. Или есть другой ответ?"
Другого ответа не было. Он присел на корточки возле безжизненного тела.
"Я должен оправдать это своей жизнью, - думал он, - Теперь я не могу его обмануть. Если он считал, что я в чем-то схож с ним и потому не убил меня, то я обязан многое свершить! Да-да, конечно, так и есть. Я - тот же Спендер, он остался жить во мне, только я думаю, прежде чем стрелять. Я вообще не стреляю, не убиваю. Я направляю людей. Он потому не мог меня убить, что видел во мне самого себя, только в иных условиях".