В корреспондентскую комнату вошел Крикаль – народ отпрянул от телевизора.
На экране Хакамада давала интервью.
Стас как-то тупо и задумчиво оглядел пространство.
Узрел Марину, наставил палец:
– За опоздание – выговор! Это раз.
– Вопросов нет...
Взгляд Крикаля зацепился за экран – там женщина в очках зачитывала условия террористов: «Прекратить войну в Чечне, вывести войска... Хватит нам войн!»
– Вот сволочи! – зло и весело возмутился Крикаль. – Это что за барышня? Кто такая?
– Заложницу отпустили, врачиху, – пояснила Марина.
– Мне нужна реакция простых граждан, – сказал ей Крикаль. – С улиц, с митингов... Короче, общественное мнение. Разных слоев населения. Гнев, возмущение, осуждение. Жестко, без всяких слюней. – Посмотрел на Надежду: – А ты зайди ко мне в опочивальню.
И удалился.
– Кажется, господин назначил тебя любимой женой, – заключила Марина. – Потом расскажешь.
– Я у него всегда любимая, – бесцветно вздохнула Надежда.
* * *
Илья проводил взглядом Игоря Александровича, бесцельно потоптался на месте, после чего решительно направился к своей машине.
Водитель мирно спал на заднем сиденье.
Илья сам сел за руль, запустил двигатель. Джип оказался зажатым с двух сторон.
Он сдал назад, сдвинул бампером какую-то иномарку, затем проделал то же самое с передней и под вой сигнализации помчался по улице.
Крикаль варил кофе.
– Присядь, потолкуем, – бросил он. – Кофе будешь?
– Буду, – кивнула Надежда. – Видел, Хакамада входила в театральный центр?
– Видел.
– Значит, чеченцы разговаривают с женщинами.
– Она не женщина – политик. Причем определенной направленности.
– Нет, Стас, она женщина...
Крикаль не захотел спорить.
– У тебя сохранился исходный материал по «Норд-Осту»? Ты там сюжет снимала...
– Сохранился, надо поискать.
– Принесешь его мне, – распорядился он. – Силовики затребовали. Представляешь, оказывается, нет видеосъемки зрительного зала. А им зачем-то понадобилась.
– И все? – после паузы спросила Надежда.
Крикаль поставил перед ней кружку с кофе и сахар.