И все-таки любопытство, совокупленное с близким окончанием рокового срока, побудило Урагана заслать сватов за Рапейские горы.
Путь был долог и опасен, поскольку мнимая земля рапеев лежала за далекими горами и путь к ней шел через иные народы и дикие племена кочевников. Да и никто не ведал и ведать не мог хода к ним, ибо странник, указавший Свиру на людей, пьющих солнце, был ослеплен ими, чтобы никогда не выказал дороги.
Это было единственным доказательством того, что рапеи были сущи в сем жестоком и алчном мире.
Дождавшись, когда спали весенние паводки и обнажились броды, Ураган послал Скуфь в полунощную сторону, за Рапейские горы.
– Каждый из вас, – сказал при этом, – должен привести мне воинственную деву из достойного ратного рода. Но не силой ее взять, и не за жир, а по любви и согласию. Да такую, чтоб мне под стать, чтоб не стыдно было назвать государыней. Я выберу из них всего одну, на остальных вы женитесь. Так что избирайте, чтоб себе люба была. Но тот витязь, что приведет мне невесту и сам без ничего останется, награду получит – мою дочь в жены.
Тут Скуфь замерла, думали, ослышались: как это государь решил? По новому обычаю отдать замуж Обаву?
Но смолчали, ибо каждому хотелось заполучить государеву дочь: взращенная по старым обычаям, она была стройной, страстной и прелестной.
Или казалась таковой, поскольку дочь Владыки...
Проводил государь Скуфь и напутствие дал – щелкнул вослед бичом и крикнул:
– Путь ваш далек, через многие земли и народы! Пройдите его так, чтобы можно было своим следом назад вернуться. Ступайте с миром и обретете обратную дорогу!
Всякий вольный сар рождался с бичом в руке и проводил с ним всю жизнь. Это орудие было не только для управления стадом или табуном, не только средством, дабы щелканьем подавать знаки, слышимые на многие поприща, и не только оружием против зверя или лихого степняка, замыслившего похитить животных; настоящий боевой трехсаженный, одиннадцатиколенный бич прежде всего был символом власти в семье, роду и племени, поскольку наемные пастухи и рабы пользовались всего лишь короткими кнутами или плетями.
И особым, самым длинным, двенадцатиколенным бичом владел государь. Это под его щелчок все начиналось и оканчивалось; им благословлялись походы и отдавалась честь вернувшимся с победой витязям; с помощью плетеной кожаной змеи, издающей свист, беседовали с богами, им казнили и миловали.
Одним ударом бича государь низводил виноватого в изгои, двойным превращал в раба, а тройным возвещал о рождении наследника.
Скуфь услышала щелчок, посланный ей вослед, и порадовалась, что не придется воевать на сей раз и гибнуть в засадах супостата, вдохновилась и далеко поехала – через всю степь в дремучие леса, куда редко доезжали сары.