– Ты получишь драгоценности, только обвенчавшись со мной, – снова повторила Любчинская.
– Тогда я тебя убью, – пригрозил Давыдов, направляя на нее пистолет.
– Убивай, – закричала актриса, не выдержав напряжения. Слишком долго она подчинялась этому человеку, чтобы теперь суметь настоять на своем. Она лишь надеялась, что жадность окажется сильней, и он не станет ее убивать. – Убивай! Мне уже все равно!
Этот крик был ее ошибкой. Рука поручика дернулась, и он нажал на курок. Раздался выстрел, актриса упала, чувствуя, как страшная боль раздирает ее грудь. Владимир уронил пистолет, выбил подсвечником окно и, не взглянув более на Любчинскую, скрылся.
– Вот, собственно, и вся история, – заключил Никита Сергеевич. – Грустный, но закономерный конец. Любчинская осталась в больнице, рассказав нам с господином Амитом, где находится тайник, Давыдова пока не нашли, – профессор немного помолчал, потом продолжил: – Знаешь, Катенька, мы не стали заявлять в полицию о преступлении Любчинской. Господин Амит простил ее, все украденные ценности мы вернем владельцам, сказав, что случайно отыскали их в том особнячке. А за смерть Вареньки актриса и так сполна наказана. Она очень плоха, ангел мой, и не хочет больше жить. Не знаю, как тебе, а мне ее жаль.
– Мне тоже, – вздохнула Катенька. – Ее история печальна и поучительна. Но вы так и не показали мне драгоценности. Где же они?
– Здесь, – сказал принц, раскрывая саквояж.
Одиннадцать прекрасных украшений предстали перед восхищенным взором Катеньки, но когда принц достал футляр с ожерельем, оно затмило собой все. На невысказанный вопрос молодой женщины Амит сказал, что уже был у ювелира, который засвидельствовал подлинность всех драгоценностей.
– Ну что ж, – подвел итог профессор. – Наше расследование наконец-то завершено, приключений больше, слава Богу, не предвидится. Слишком уж плохо они сказываются на моем желудке. Но нам осталось еще окончательно уладить дело принца. Я предлагаю поступить так…
…Наступил светлый праздник Христова Воскресения, по всей Москве звонили колокола и валили из церквей празднично одетые горожане. Слышались радостные возгласы: «Христос воскресе! Воистину воскресе» и звонкие поцелую, которыми обменивались люди. В каждом доме сегодня или ждали гостей, или сами хозяева собирались в гости.
Карозины на этот раз относились к последней части. Званы они были в дом к генералу Соловцу. Компания должна была собраться небольшая: сам генерал Соловец, его супруга, Арина Семеновна, матушка генерала, Капиталина Власьевна, прибывшая из имения пару дней назад, брат генеральши, Виктор Семенович Аверин, ну и сами супруги Карозины, которые испросили позволения у генерала привести с собой одного весьма приятного иностранца. У генерала возражений на этот счет не возникло, хоть его и удивила подобная просьба. Арина Семеновна, единственная, посвященная во все детали, сказала мужу, что иностранец этот путешествует с целью ознакомления с обычаями разных народностей, а посему представляет собой очень занятного собеседника.