«Ты сам ввязался в эту игру, парень…».
«Или тебя ввязали, не сказавши и не спросивши…» - шепнул какой-то гаденький внутренний голос.
«Я сам хотел этого».
Голос скептически хихикнул:
«Хотел чего? Справедливости для всех? А нужна ли она всем – твоя справедливость? Ведь она – только твоя. Это НЕ их справедливость… А это – не твоя Игра».
«Так таки не моя?» - привычно взбрыкнул знакомый с детства дух противоречия. Молнии били уже над самой его головой. Но он не боялся их. «В конце концов, - Энекин усмехнулся, закрывая глаза и позволяя воде стекать по лицу за шиворот, - если верить храмовым сказкам, мы ведь одной породы».
«А они там… внизу… знают ли они о том, что здесь гроза? Они – там… а я? А я – здесь… Что ж вы, магистр? Не спросясь?»…
Магистр, я был там… я и сейчас там… на этой войне… Я видел, как умирали мои друзья. Мои Братья-в-Силе. И что толку от всей этой Силы, если нас так легко загнать в угол и расстрелять в упор… Что толку? Мы не страшимся открытого боя, но так уязвимы для удара в спину. Мы думали, что сможем защитить их, закрыть собой, мы думали – они с нами, а они – сами по себе…
«Они» - это твой народ, Энекин… Твоя Семья… И ты дал клятву. Клятву быть с ними.
«Не один ты пришёл – много вопросов на сердце твоём…»
«Я задам один…»
Энекин покачал головой, словно гоня прочь какое-то наваждение, которое никак не хотело уходить и рвалось наружу, требуя выхода:
Мы приходили к ним, чтобы защитить их дома и их близких, но они гнали нас. «Убийцы, нахлебники…» - это их слова, обращённые к нам. Они не хотят ни во что вмешиваться! Они просто хотят мира! Они хотят, чтобы эта война закончилась, но не хотят знать ПОЧЕМУ она началась!
А ты знаешь?
Скайуокер кивнул:
Да. Знаю.
Он в упор посмотрел на Йоду. В потемневших от гнева синих глазах было всё: боль, страх, ненависть…
И я знаю, что вы знаете также.
Йода отвёл взгляд…
«Задавай…»
«Вы ответите?»
«Отвечу. Если будет на то воля Силы …»
Скайуокер кивнул, опускаясь на пол рядом с сидящим на парапете Йодой… А, впрочем, какой тут пол – на крыше башни Совета? Сложил локти на колени и, уткнувшись лбом в перекрещенные запястья, застыл в этой отражающей полное его отчаянье позе.
И даже не вопросительно, а утвердительно…
«Учитель, то о чём говорил Оби-Вану… граф Дуку… правда… Канцлер?»
«Догадался ты как?»
«Вы знали…»
Вы предвидели это… и ничего не… - Энекин замолчал. «Да… и ничего не сделал…» - мысленно закончил старый мастер.
Йода вспомнил день назначения Энекина Скайуокера на пост личного телохранителя Верховного канцлера. Сразу после банкета в честь победы в битве при Корусканте. О желании Палпатина оставить при себе своего спасителя Совету сообщил магистр Ки-Ади-Мунди. Винду возмутился по поводу выскочек, только-только лишившихся падаванских косичек, но следом же махнул рукой: