— Продолжим разговор на лоне природы. Надо полагать, миссис Уотчет, услышь она о пашем ночном приключении, была бы шокирована ничуть не меньше миссис Энсон.
В том, как она употребила местоимение «наше», мне почудилось что-то особенное, и я ощутил приятную и не столь уж невинную внутреннюю дрожь.
Лимонад был восхитительный — ледяной, с острой кислинкой, щекочущей небо. Я опорожнил свой бокал с неподобающей быстротой.
— Расскажите мне хоть немного о новых работах сэра Уильяма, — попросил я. — Вы упоминали, что он утратил интерес к экипажам без лошадей. Чем же он увлекается в настоящее время?
— Если вы собираетесь встретиться с сэром Уильямом, то, быть может, спросите его об этом сами? Но ни для кого уже не секрет, что он построил летательный аппарат тяжелее воздуха.
Я уставился на нее, не веря собственным ушам.
— Вы шутите! Такой аппарат не может летать!
— Летают же птицы — а они тяжелее воздуха.
— Да, но у них есть крылья.
Она смерила меня долгим задумчивым взглядом.
— Можете полюбоваться на него сами, Эдуард. Аппарат за теми деревьями.
— В таком случае, — воскликнул я, — мне не терпится увидеть это немыслимое изобретение!
Мы оставили бокалы на столе, и Амелия повела меня через лужайку к окаймляющим ее деревьям. Миновав их, мы двинулись дальше в направлении Ричмонд-парка, который кое-где подступал вплотную к приусадебным лужайкам, и вскоре вышли на площадку — выровненную и утрамбованную, да еще залитую каким-то твердым покрытием. На площадке стоял летательный аппарат.
Он был внушительнее, чем я мог себе вообразить, — в своей наиболее широкой части он достигал, наверное, двадцати футов. Конструкция явно осталась незавершенной: голая рама из деревянных стоек и ни малейших признаков водительского сиденья. С обеих сторон корпуса свешивались длинные крылья, концы которых доставали до земли. В целом аппарат походил, пожалуй, на сидящую стрекозу, хотя до грациозности этого насекомого ему было очень и очень далеко.
Мы подошли к механической стрекозе вплотную, и я пробежал пальцами по поверхности ближнего крыла. Ткань, на ощупь напоминающая шелк, была, по-видимому, натянута на деревянные рейки, причем натянута настолько туго, что издавала под пальцами гулкий звук.
— Как же он действует? — поинтересовался я.
Амелия перешла от крыла к корпусу аппарата.
— Мотор крепится вот здесь, — ответила она, указывая на четыре стойки, более массивные, нежели все остальные. — А эта система блоков несет канаты, поднимающие и опускающие крылья.
Действительно, крылья были закреплены на шарнирах, позволяющих им перемещаться вверх и вниз, и, приподняв одно крыло за кончик, я убедился, что движется оно плавно и мощно.