– Ее зовут Джина. Джина Брэдли.
Даника задумалась и покачала головой.
– Что-то не припомню этого имени. А я должна ее знать?
– Вряд ли. Брэдли – ее девичья фамилия. После развода она снова взяла ее. Когда я был маленьким, она носила фамилию Бьюкенен. Словом, это моя мать.
– Твоя мать?! – воскликнула Даника. – Но я думала, что она живет в Нью-Йорке. Мне и в голову не приходило, что твои родители в разводе.
Майкл редко и неохотно рассказывал о родителях, особенно об отце, и Даника предпочитала не приставать к нему с расспросами.
– Они развелись, когда я уже вырос. Поэтому развод родителей не вошел в воспоминания детства.
– А что произошло? – спросила Даника. – Мне казалось, что у вас в семье все… хорошо.
– Пока мы, дети, были маленькими, все действительно было прекрасно, – сказал Майкл. – Мы знали, что Джина держится независимо. В семье она была на особом положении, а нас отец всячески воспитывал. Не думаю, что она была тогда несчастлива с ним. Нас она любила, а с отцом у них был своего рода компромисс.
– Тогда как вышло, что…
– Когда мы выросли и зажили самостоятельно, она узнала об одной чрезвычайно неприятной вещи: отец изменял ей с одной молодой женщиной.
– Ах, Майкл! – вырвалось у Даники.
– Для Джины это был настоящий удар. Она-то все эти годы верила отцу… Он не просил у нее развода, она просто переехала жить сюда.
– Хорошо, что ты рядом с ней.
– Мы видимся не так часто, как бы мне хотелось… – покачал головой Майкл. Было видно, что он очень любит мать. – Она у меня просто чудо. Теперь еще более независимая, чем раньше. Она не из тех, кто ждет, что дети вечно будут сидеть у нее под крылышком. Теперь у нее началась новая жизнь, и с ней не так-то легко договориться о встрече – она вечно занята.
– А чем она занимается? – поинтересовалась Даника.
– Точнее спросить, чем она не занимается, – поправил Майкл. – У нее свой дом в Кэмдене, и она факультативно преподает русский язык в школе. Кроме того, она делает посуду, светильники.
– Делает посуду? – изумилась Даника.
– Ну да, лепит из глины. Она настоящий мастер. Помнишь керамический светильник у меня в спальне?
Даника рассмеялась: его спальня была для нее под запретом.
– Увы, – сказала она, – мне не пришлось ею полюбоваться.
– Точно… – кивнул он. – Но вот нечто подобное делает моя мать. Потом выставляет эти вещицы на продажу в местных магазинчиках… Кстати, у тебя тоже есть одна ее вещь, – сказал он.
– Неужели? – удивилась Даника.
– Ваза в гостиной.
Даника почувствовала, что он говорит об этом с гордостью.
– Так ее сделала твоя мать? Почему же ты молчал?