– Понимаю, – кивнула она, не поднимая на него глаз.
– Надеюсь, ты также понимаешь и то, что твой муж скорее всего не вернется?
– Нет, я даже думать об этом не хочу, – поджала губы Фрэнсин.
– Ну и зря, – недовольно проворчал он. – Если хочешь знать, дорогая, вся Малайя уже находится в руках японцев. Если он жив, то наверняка находится в лагере для военнопленных, откуда никто живым еще не вышел. Но даже если представить самый лучший вариант, ты в любом случае увидишь своего мужа только после окончания войны, не раньше.
– Я все равно буду ждать его, – упрямо заявила она.
Клайв помрачнел и пристально посмотрел на нее:
– И еще одно. Если вы не уедете отсюда в ближайшее время, то потом будет поздно, и вы окажетесь в руках японцев. Надеюсь, не надо объяснять, как японцы поступают с презренными предателями европейско-китайского происхождения?
– Прекрати, – взмолилась Фрэнсин, чувствуя, что ноги ее подкашиваются от страха.
– Ладно, – неохотно согласился он. – Мое дело – объяснить суть происходящего и предупредить о возможных последствиях. – Он посмотрел на Эдвину, которая опьянела до такой степени, что уснула прямо в кресле, поджав под себя ноги. – Наша малышка, похоже, слишком много выпила.
– Да уж, не без твоей помощи, – едко заметила Фрэнсин.
– Если хочешь, я могу отнести ее в кровать.
Фрэнсин устало опустилась в кресло, пока Клайв возился с Эдвиной.
– Завтра начнутся муссонные дожди, – сказал он, вернувшись к ней.
– Откуда ты знаешь?
– Я это чувствую. – Он налил в бокалы шампанское.
– Спасибо за сегодняшний вечер, Клайв, – тихо произнесла Фрэнсин, пригубив вино.
– Не стоит благодарности, – улыбнулся он и кивнул на пластинки. – Еще потанцуем?
– Ну, если ты хочешь… – неуверенно начала она, неохотно поднимаясь с кресла.
Они закружились в медленном танце.
– Почему тебя назвали таким редким именем? – неожиданно спросил Клайв.
– А что, оно тебе не нравится?
– Нет, отчего же, прекрасное имя. И к тому же очень тебе идет. В нем есть что-то загадочное, таинственное.
– Его выбрала моя мама. В честь Франции, которую она обожала. А мою двоюродную сестру назвали Сидни, в честь австралийского города. Есть еще Фрэнк, которого назвали в честь американского города Сан-Франциско.
Он улыбнулся.
– Правда? А Рут? Ее ты тоже назвала в честь какого-то города или страны?
– Нет, ее назвал Эйб в честь своей матери.
– А кто был твой отец? Англичанин, насколько я могу судить?
– Да, он был выходцем из Уэльса. – Шампанское развязало ей язык, и она поймала себя на мысли, что слишком разоткровенничалась, – Кстати сказать, моя мать называла его своим мужем, но на самом деле он таковым не был. Правда, он часто повторял, что непременно женится на ней, но, как только закончился его контракт, он бросил нас и уехал домой. С тех пор я его больше не видела.