– Нет. – Девушка захлопнула альбом. – Я только учусь. Я рисую для собственного удовольствия, и мне было бы неловко вам это показывать.
– Вы все еще скучаете по дому? – неожиданно спросил Эдвард.
– Да, мне очень хочется вернуться туда, – с грустью в голосе проговорила Виктория.
– Здесь многие надеются, что Техас станет для вас вторым домом.
– Возможно, так и случится. Возможно, я останусь здесь навсегда. – Тут Виктория вдруг вспомнила, что Эдвард собирается жениться, и сердце ее сжалось. – Мне пора, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.
Эдвард посмотрел на нее с удивлением.
– Скажите, почему вы все время разгуливаете в этих нелепых бриджах?
– Какое вам до этого дело?! – возмутилась девушка. – К тому же я вовсе не разгуливала! Если вы помните, я сидела тут в одиночестве.
Эдвард тоже поднялся на ноги.
– И о чем только Матушка думает? Почему позволяет вам так одеваться?
– Очень жаль, если вам не нравится. Но, по правде говоря, вас это не касается.
Тут Эдвард вдруг схватил девушку за плечи и с силой тряхнул. Она от неожиданности выронила альбом.
– Я не сказал, что мне это не нравится. Но мне нестерпима мысль, что и другие мужчины видят вас в подобном наряде. – Лицо его потемнело от гнева, и на скулах ходили желваки.
Виктория уставилась на него в изумлении. «Какой он странный, этот Эдвард Ганновер, – подумала она. – Почему он вдруг так разозлился?»
– Мистер Ганновер, почему вы говорите мне подобные вещи?
– Мне кажется, ты знаешь, Виктория. – Тут он обнял ее за талию и привлек к себе.
– Пожалуйста, отпустите меня. Вы меня пугаете.
– Я уже говорил тебе, что не нужно меня бояться. Это я подвергаюсь опасности. Интересно, а твои губы такие же пьянящие, как в тот раз?
В следующее мгновение Виктория почувствовала на лице его дыхание и поняла, что Эдвард сейчас поцелует ее. Она сопротивлялась изо всех сил, но тщетно. Однако он лишь прикоснулся губами к ее губам – словно хотел подразнить. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы Виктория забыла обо всем на свете.
– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он. И тотчас же крепко прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы.
Тут руки девушки обвили шею Эдварда, и она еще крепче к нему прижалась.
«Я люблю тебя, я люблю тебя», – повторяла она мысленно. О, как ей хотелось сказать ему об этом!
Наконец он отстранился от нее и, глядя в глаза, прошептал:
– О Господи, ты даже не представляешь, что со мной делаешь. Я так долго не выдержу. Ты уже заставила меня, точно влюбленного мальчишку, бегать за тобой и вздыхать… Тебе нравится смотреть, как я страдаю?
Виктория покачала головой; она не могла вымолвить ни слова.