И в первый раз за те четыре дня, что Ранульф завладел Кларедоном, у Арианы появилась надежда. Сердце ее заколотилось, и она прижала дрожащие пальцы к губам. Святая Мария, ей почти нечего терять, но зато, сколько можно выиграть…
– Что случилось, миледи? – тревожно спросил ее брат.
– Ш-ш-ш… дай подумать!
Контракт о помолвке не связывает их до тех пор, пока брак не вступил в силу. Кроме того, чтобы церковь освятила их брак, у нее должны быть доказательства того, что они в него вступили. Значит… есть ли способ доказать вступление в брачные отношения?
Как? Ранульф поклялся не прикасаться к ней. А из нее не получится обольстительницы.
И все-таки что-то делать необходимо. Гилберт прав. Нужно каким-то образом убедить Ранульфа заново подумать о браке. На самый крайний случай нужно сделать так, чтобы он не смог разорвать контракт о помолвке. Если ей это удастся, если она сможет стать его женой, можно будет воспользоваться своей властью, чтобы помочь людям, которые от нее зависят.
Вернувшись в замок после поездки с Ранульфом в поля, Ариана с облегчением увидела, что искать Гилберта не придется – она наткнулась на сводного брата прямо в большом зале.
– Я могу доверить тебе тайное дело, Гилберт? – спросила она тихонько, косясь на вассалов Ранульфа, вернувшихся вместе с ней.
– Да, миледи! Вы же знаете, что да!
– Тогда я попрошу тебя о помощи. Ступай на кухню и принеси мне кусок сырого мяса – телячьей печенки или свежей оленины, не важно, лишь бы с него капала кровь.
Гилберт радостно кивнул. Его преданность была так велика, что он даже не стал задавать ей вопросов, услышав столь странную просьбу.
– Отлично. Принеси мне в покои лорда, а потом отыщи отца Джона и отправь его ко мне. И – никому ни слова, особенно лорду Ранульфу! Я полагаюсь на твое благоразумие!
– Конечно, миледи, – ответил паренек с радостным блеском в глазах. – Даже пытки, не заставят меня открыться этому дьявольскому отродью.
Ариана искренне понадеялась, что до пыток не дойдет.
Она ждала в зале, приготовив Ранульфу полуденную трапезу, в точности как он приказал, когда рыцарь со своими вассалами вошел внутрь. Он снял шлем, и волосы его были влажными и курчавыми, потому что он ополоснул голову из колодца во дворе.
Ранульф смеялся над какой-то шуткой, поэтому неестественную тишину в зале он заметил только тогда, когда подошел к столу лорда. И в тот же самый миг сообразил, что Ариана сидит на резном стуле, который принадлежал хозяйке замка.
Веселость увяла. Ранульф нахмурился при виде такого нахальства:
– Ты забываешься, демуазель!