— Вообще-то, насколько мне известно, так не полагается, — мягко заметил Стас. Кира ответила ему недовольным взглядом.
— Стас, нам тут жить, а что толку от зеркала, если в него нельзя посмотреться. Прошло уже достаточно времени. К тому же, я не суеверна.
Он пожал плечами, потом, хлопая задниками тапочек, подошел к тумбочке, снял телефонную трубку, послушал и удовлетворенно кивнул.
— Уже хорошо. Так, — его рука начала порхать в воздухе, указывая на закрытые двери, — комната, комната, комната… а это, надо полагать, ванная. Сейчас посмотрим, как обстоят дела с водой и местной сантехникой…
Он подошел к нужной двери, щелкнул пластинкой выключателя, отодвинул удерживавший дверь шпингалет, открыл ее, и на него тотчас с лязгом повалилась пыльная стремянка, с которой дождем возмущенно посыпались большие и маленькие сенокосцы и торопливо засеменили прочь. Кира, не удержавшись, вскрикнула, потом засмеялась.
— Так, не ванная, — сердито констатировал Стас и вернул стремянку в прежнее положение. — Чуво хихикаешь, чуво?!.. Господи, ну и барахла!
Кира, подойдя, заглянула через его плечо в кладовку, забитую ржавыми инструментами, банками, газетами, мешками, жестяными коробками, мотками проволоки и веревок, искореженными останками какого-то древнего велосипеда, рулонами обоев, шлангами, электродеталями, тряпками и прочей рухлядью. Все это было свалено огромной кучей, свисало со стен и даже с потолка, и над этим господствовал толстый слой паутины и пыли. Казалось, что они заглянули в логово некого огромного паука-барахольщика, стаскивавшего сюда все, что ему только удавалось найти.
— Ничего себе! Да здесь не убирали лет шестьсот!
— Что ж, это можно понять, — мрачно пробормотал Стас. — Меня и самого не тянет здесь убирать. А ведь придется. Ладно, продолжим процесс ознакомления с дворцом.
Он закрыл дверь, щелкнул выключателем и отворил соседнюю — уже осторожно. Но на этот раз осторожность была излишней. Это действительно оказалась ванная — просторная, с совмещенным санузлом. Из крана в потрескавшуюся раковину с мерным шелестом шлепала вода. Голубой потолок с пластами отслоившейся штукатурки был затянут неизменной паутиной, выходящее на кухню окошко покрыто толстым слоем пыли, неприкрытое зеркальце и зеркальная же полка были мутными и грязными. В углу стояла старинная стиральная машинка «Таврия», на которую Кира посмотрела растерянно.
— Как ты думаешь, она работает?
— Вряд ли, — Стас, наклонившись, внимательно разглядывал трубы. Лицо его было удрученным. — М-да, все это очень и очень грустно. Все проржавело, полотенцесушитель вот-вот отвалится… Ой, как грустно-то, а… Как насчет воды?