— Прекрати, — сказала Кира, облегченно рассмеявшись. Стас улыбнулся.
— Я поставил его на всякий случай. Вдруг опять пробки вышибет, а фонарика у меня нет. При зажигалке много не разглядишь, в квартире я пока не ориентируюсь. Успокоилась? Ты слишком мнительна, сестрица.
— Ты это уже говорил, — она встряхнула одеяло. — Все, можешь ложиться. Тебе пепельница не нужна?
— Нет. Ты куришь по ночам, — обвиняюще произнес Стас, не спрашивая, а утверждая.
— Иногда. Когда сон не идет. Не боись — у меня нет привычки тушить сигареты в подушке. Спокойной ночи.
— Ага, спокойной, — отозвался Стас, расстегивая пуговицы рубашки. — Услышишь лязг цепей или замогильные вздохи — зови на помощь. Приду я с канделябром. Возможно, я даже приду с двумя канделябрами.
— А ну тебя! — сказала Кира и вышла из гостиной, помахивая пепельницей. Проходя через столовую, она выключила свет и обернулась на ярко освещенный проем. По паласу двигалась темная гибкая тень Стаса, освобождающегося от одежды. Отвернувшись, Кира вышла в коридор.
В комнате она аккуратно разложила на тумбочке свои вещи, поставила будильник сотового на семь утра, посмотрела на зашторенное окно, задумчиво покусала губу и перевела часы на восемь тридцать. Вставать рано совершенно не хотелось.
В ванной Кира долго нежилась под струями теплой воды, щурясь от удовольствия. Все неприятные мысли отступили, и сейчас она думала только об одном — о чистой, свежей, мягкой постели, в которую будет так чудесно плюхнуться и мгновенно заснуть. Потом Кира подумала о море и о ведущей к ней дороге — чудесной тихой дороге. Можно будет по утрам совершать к морю пробежку, а летом и совмещать пробежку с купанием. В голове мелькнула мысль, что к этому можно привлечь и Стаса, но она тут же ее отбросила. Вряд ли Стас отнесется к этому с восторгом. Он не был похож на человека, который любит бегать взад-вперед без всяких целей. Кира улыбнулась. В голове слегка шумело от выпитого вина, но вскоре это должно было пройти. Она редко страдала от утренней головной боли, чему многие из ее друзей отчаянно завидовали.
Вытеревшись, Кира надела рубашку, набросила сверху халат и, наклонившись, выдвинула один из ящиков тумбочки и задумчиво оглядела груду баллончиков освежителя воздуха. Потом порылась в ней и вытащила ярко-желтый, надпись на котором обещала, что при его использовании помещение незамедлительно наполнится ароматом сандалового леса. Проверив, не выключился ли холодильник, Кира, легко постукивая себя баллончиком по бедру, направилась в свою комнату, ступая осторожно и стараясь не производить шума, хотя это не получалось — при каждом шаге пол прогибался под ногами с неприятным скрипяще-гулким звуком. Проходя мимо столовой, она мельком заглянула в нее. Теперь темнота царила и в дальней комнате. Спал Стас или подавал знаки сподвижникам — это было его личное дело, и Кира проследовала в свою комнату, не попытавшись проверить, что происходит в гостиной.