Старательно разбрызгав освежитель по всем углам, Кира с минуту неподвижно постояла посреди комнаты, потом принюхалась, удовлетворенно кивнула и поставила баллончик на трюмо. Взглянула на себя в зеркало, тщательно расчесала длинные волосы и встряхнула головой, чтобы пряди красиво и естественно распределились по плечам и спине. Потом развязала поясок халатика, чуть распахнула полы, изогнулась и приняла соблазнительную позу, выставив вперед голую ногу. Недовольно потерла указательным пальцем небольшой треугольный рубец между грудями — след старого ожога, который она получила в глубоком детстве — в настолько глубоком, что и не помнила ничего — то ли чайник на себя уронила, то ли с обогревателем обнялась… В сущности, теперь это не имело никакого значения, но шрам ее раздражал, хоть и не был особо заметен.
Скользнув в постель, она выключила бра и некоторое время лежала в темноте, привыкая. Постельное белье было приятным, хоть и пока довольно прохладным. Кира несколько раз стукнула зубами и натянула одеяло до самого носа. Включать обогреватель на всю ночь она не рискнула, но и закрывать форточку не стала — неприятные запахи были ничем не лучше холода, кроме того, ночью всегда необходимо хоть какое-то количество свежего воздуха.
Прошло довольно много времени, прежде чем она согрелась и, высвободив из-под одеяла руки, села. Тыльные стороны кистей тотчас же закололи ледяные иголочки, холодные нити зазмеились вверх, к подмышкам, и Кира поспешно спрятала одну из рук обратно под одеяло. Ничего себе холодрыга!
Не включая света она на ощупь нашла на тумбочке сигареты и зажигалку. Щелкнула ею, убедилась, что пепельница стоит, как надо, и развернулась, усаживаясь поудобней. Ее рука с огненным тонким лепестком описала небольшой полукруг, бросив отсвет на голую стену, и в тот же момент в этом дрожащем бледном пятне вдруг появилась тень — четкая черная тень — мелькнувшая в быстром движении рука и неспешно качнувшийся в сторону дверного проема профиль, словно человек склонял голову, к чему-то внимательно прислушиваясь. Тень появилась и сразу же исчезла, потому что Кира, слабо ахнув, выронила зажигалку, и вернувшийся мрак проглотил тень без остатка.
Дрожащими пальцами она нашарила выключатель бра, и в комнате вспыхнул свет, но никакой тени на стене уже не было. Выскочив из кровати, Кира метнулась к окну и распахнула шторы. Двор был темен и пустынен, никто не бродил по нему и не стоял под окнами. Но секунду назад там кто-то был, кто-то заглядывал к ней в комнату…
Но окно ведь было зашторено. Зашторено и закрыто. А ведь, чтобы отбросить такую тень, человек должен был находиться внутри комнаты, уж во всяком случае, просунуть голову и руку в окно. Но окно было совершенно, абсолютно закрыто. Чтобы убедиться в этом, Кира несколько раз дернула ручку. Да, все правильно. Но тогда каким образом на стене появилась эта тень? Она не была ее собственной — во-первых, потому что сидя на кровати, обратившись лицом к стене, Кира никак не могла отбросить такой тени. Во-вторых, пальцы мелькнувшей руки были пусты, а у нее в одной руке была зажигалка, а в другой сигарета. А в-третьих, волосы человека, отбросившего эту тень, были коротко острижены, а профиль — тяжелым, неженским. Это был мужчина.