Это было самое ласковое из того, что ему доводилось слышать.
— Не мельтеши перед глазами, — взвизгивала мать. — Боже, как мне надоел этот ребенок!
Когда ему исполнилось пять лет, его отдали на попечение дворника Савелия. С тех пор он жил в крохотном флигельке на территории богатой усадьбы. Везунчик же занимал отдельную комнату в доме, с голубыми обоями и мягкими игрушками на полках…
История была, конечно, занимательной, да и рассказывал ее Климов живо, образно. Беда была в том, что Лиза чрезвычайно устала и уже несколько раз зевнула. Но обижать Алексея своим невниманием она не хотела, поэтому собрала волю в кулак и продолжала слушать.
…Савелий был грубым мужиком. Он любил приложиться к бутылке и показать своей робкой забитой супруге, кто в доме хозяин. После очередного «воспитательного мероприятия» он усаживал напротив себя маленького Беднягу и внушал ему:
— Баба должна знать свое место. Запомни это! Не обращай внимания на то, что она кричит, когда ее бьют, вот увидишь — еще сильнее любить будет.
И Бедняга постигал «науку». Забравшись под стол в маленькой комнате, он наблюдал за тем, как Савелий метелил свою благоверную почем зря. Она и вправду кричала, закрывалась руками, но даже не думала сопротивляться. У Бедняги сладко замирало сердце и как-то приятно тянуло в паху.
Маленький мальчик не понимал, почему его отец не может так поступать с матерью. Резкий и властный на работе, дома он становился ужасным рохлей. Капризная и своенравная жена вертела им как хотела. Он же готов был отдать многое лишь за ее нечаянную ласку.
Как-то раз в отсутствие отца Бедняга застукал мать с молодым садовником. Полный праведного негодования, он поспешил доложить отцу о том, чем занимается его любимая супруга, когда тот уезжает в командировки. Он надеялся, что отец выгонит мать из дома, а к нему проникнется наконец доверием и любовью. Как он был наивен!
Бледная от злости мать не дала ему рассказать всю историю до конца:
— Как ты смеешь лгать, маленький негодяй! — Она обернулась к отцу: — Котик, надеюсь, ты не поверил в бред этого несносного мальчишки?
Бедняга во все глаза смотрел на отца. Он ждал, он надеялся на чудо.
— Врать взрослым непозволительно, — сказал тот наконец. — Ты будешь наказан. Двое суток ты проведешь запертым в кладовой, только на хлебе и воде. Пусть это послужит тебе наукой!
В темноте кладовой, глотая горькие и соленые слезы, Бедняга сделал для себя два открытия. Первое: все женщины — шлюхи. И второе: им нужно мстить…
— Я вижу, вы устали, Елизавета Германовна, — отвлекся Климов. — Потерпите, до конца истории осталось немного. — Я потерплю, — ответила Лиза, с трудом ворочая языком.