— …Леди! — торжественно произнес Андрей, обращаясь к Лизе и ее матери. — Я готов вам показать свою хижину. Если вы не против, мы совершим маленькое путешествие в одну прелестную деревню, расположенную за городом.
Вероника Алексеевна фыркнула:
— Надеюсь, там не понадобятся резиновые сапоги?
Молодой человек рассмеялся:
— Лето стоит засушливое. В болотных сапогах нужды, конечно, нет. Хотя, если вы так желаете, можете взять с собой калоши. Итак, времени на сборы — двадцать минут. Я жду вас внизу. Лиза, не дашь мне ключи от машины?
Когда за молодым человеком закрылась дверь, Вероника Алексеевна только покачала головой:
— Был бы жив Герман Андреевич, он ни за что не одобрил бы подобный мезальянс! Лизонька, детка, а может, все-таки Вадим или Веня Каретный?
Елизавета нахмурилась. Мать махнула рукой:
— Молчу, молчу! Я уступаю силе. Пойду искать калоши…
Через двадцать минут Лиза в легких летних брюках и белой блузке уже была внизу. Андрей сверился с часами:
— Точна. Хвалю за пунктуальность. А где же мать? Она передумала ехать?
— Она у себя в комнате. Ума не приложу, что она так долго собирается.
Когда из подъезда выплыла мадам Дубровская-старшая, картина стоила того, чтобы ее запечатлеть на фотопленке. Елизавета и Андрей от изумления открыли рты, а стайка бабулек на лавочке сразу же прекратила разговоры и в недоумении уставилась на Веронику Алексеевну.
В брезентовой куртке явно с плеча покойного мужа, в черных тренировочных штанах и кедах — в таком виде она не щеголяла еще со студенческих времен. Венчала все это великолепие шляпа с обвисшими полями.
— Мама, а зачем тебе корзина? — удивилась Елизавета. — И трехлитровая банка в авоське? Что это за маскарад?
— Много ты понимаешь! — отмахнулась мать. — Банка — под парное молоко; корзина — под грибы и ягоды. Мы ведь едем в деревню. Правильно, Андрей?
— Поражен вашей практичностью, Вероника Алексеевна! — усмехнулся Андрей и сел за руль…
Они выехали из города на оживленную трассу. Наблюдая за пролетающими мимо деревеньками, мать изводила Андрея вопросами.
— Глянь-ка налево, чудный домишко с огородом. Это случайно не твой?
— Нет, — терпеливо отвечал Андрей. — Мы еще не приехали.
Или:
— Какие славные животные с рогами! Ты, кажется, что-то говорил о коровнике? Из окон твоей хижины, должно быть, открывается прекрасный вид на пастбище.
Лиза ерзала на месте, но осадить мать не решалась. Андрей, похоже, был настроен благодушно, а раздувать конфликт в день их первого совместного путешествия не хотелось.
Когда за окнами замелькали коттеджи, мать украдкой смахнула слезу и вздохнула. Понятно, она желала для дочери лучшей доли, чем этот горе-программист с его коровником.