Елизавету злила навязанная ей дискуссия, но так просто сдаваться она не собиралась:
— И что мне должна подсказать моя интуиция?
— То, что Климов виновен! Неужели вы сами не видите? Кстати, вы не в курсе, каким образом мы на него вышли? Воспользовались услугами «папиллона». Если вы не представляете, о чем идет речь, то это не название модного бутика и даже не лейбл западной фирмы, поставляющей женские сапожки…
— …это автоматизированная система учета оперативно-разыскного значения, — выдала Дубровская. — В ней ведется дактилоскопический учет всех более или менее подозрительных лиц, состоящих «под колпаком» у правоохранительных органов. Может, желаете проэкзаменовать меня в области трасологии или теории криминалистической идентификации?
— Я думаю, это будет излишне, — прокряхтел пораженный следователь. — Но все-таки почему вы не задали себе вопрос: каким образом этот ваш безупречный Климов затесался в ряды, как вы правильно заметили, подозрительных лиц «под колпаком» у милиции? Почему его пальчики уже числились в компьютере?
— Как бы то ни было, Климов ранее не судим.
— Это чистая случайность. Если вам неизвестно, то в отношении него уже возбуждалось уголовное дело по нанесению телесных повреждений некоей гражданке. Дамочка, скажу вам, пострадала изрядно. Это вам неинтересно?
— Насколько я узнала эту дамочку, то она заслуживала и не такого обращения. Но всему свое время, может, я когда-нибудь расскажу вам эту историю.
— Мерси. Она мне известна. Скользкое, подозрительное дельце, вы не находите? Ума не приложу, с чего вдруг потерпевшая дала делу задний ход? Здесь явно что-то нечисто. Возможно, бедняжка просто испугалась…
— Не вышибайте из меня слезу. Так ей и надо.
— Браво, Елизавета Германовна! Вы меня поражаете подобной широтой взглядов. Я-то, признаться, думал, что вы не в курсе этих событий. Но поскольку вы закрываете глаза на то, что ваш подзащитный — садист, каких мало, то мне сказать больше нечего. Похоже, вам любая грязь нипочем.
— С меня довольно! — подскочила Елизавета. — Будьте так любезны, предоставьте мне время пообщаться с Климовым до того, как вы начнете следственное действие. Это, надеюсь, не запрещено?
— Ваше право, — пробурчал Вострецов. Тон его был на удивление сухим.
— Она собирается все отрицать? Так я и знал, — сокрушенно молвил Климов. — Но Ларису можно понять…
— Понять ее?! — воскликнула Лиза. Подобное всепрощение было просто непостижимо!
— Конечно. Попробуйте встать на ее место.
Дубровская была на сто процентов уверена, что она никогда не могла бы оказаться на месте Ларисы.