— Итак, я разъяснил возможность компенсации материального и морального вреда, причиненного вам содержанием под стражей, — выплевывал слова следователь.
– Незаконным содержанием под стражей, — поправила его Елизавета, сделав акцент на слове, произнести которое Вострецов так и не решился.
— Мне не нужно никакой компенсации, — торопливо встрял между ними Климов. Что до него, то он мечтал вырваться отсюда по-хорошему. Бог с ними, с потерянной зарплатой и испорченными нервами! Только бы выпустили, только бы не передумали.
— Нельзя быть таким великодушным, Климов! — попробовала сделать ему внушение Елизавета.
Но ее подзащитный, робко озираясь, уже пятился к двери.
— Постойте, Климов, — остановил его Вострецов.
Бывший подследственный дернулся, как от разряда тока, и затравленно взглянул на следователя. Тот закашлялся.
— Я… приношу вам извинения… от лица государства, — выжал он через силу.
Лиза с трудом удержалась от смеха. Где, спрашивается, былой апломб?
Она поспешила к выходу.
— А вас, госпожа Дубровская, я попросил бы остаться, — сказал Вострецов.
Лиза усмехнулась. «Попрошу вас остаться, Штирлиц», — некогда говаривал Мюллер. Она сделает такое одолжение Вострецову.
Они остались в кабинете одни. Игорь Валентинович стоял лицом к окну. Внезапно он обернулся и в упор посмотрел на Лизу.
– Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — после недолгого молчания произнес он. — Вы только что выпустили на свободу маньяка!
Улыбка сползла с лица девушки.
…"Упрямец! Ни за что не хочет признать свое поражение, ведь невиновность Климова очевидна. Ну да бог с ним, что касается меня, я собираюсь отметить свою победу как следует», — так думала Елизавета, покидая здание прокуратуры. На улице ее дожидался Климов.
— Елизавета Германовна, я вам так признателен. — Он чувствовал себя виноватым. — Боюсь только, что я не смогу отблагодарить вас так, как вы того заслуживаете.
— Ерунда! — великодушно отмахнулась Дубровская. — Слушай, Климов, у меня сегодня прекрасное настроение, и я хочу отметить благополучное завершение нашего дела. По такому случаю я приглашаю тебя к себе домой. Приходи!
Климов смутился.
— Я бы, конечно, с удовольствием, но мне неловко. Будет ли это удобно?
— Еще как! Придет мой друг. Он отличный парень, ты увидишь. Мы немного посидим, отпразднуем твое освобождение.
Лиза записала на бумажке адрес и поспешила домой. Ей надо было еще столько сделать до вечера. Настроение у нее было замечательное.
На стоянке перед домом она заметила знакомый «Рено». Коварно улыбнувшись, она поставила свой автомобиль так, что противной соседке даже при всех ее водительских способностях было бы не выехать.